современный роман, Берса Евлоева "Идеальный" Читать книгу Идеальный Берс евлоев берс евлоев идеальный читать онлайн роман Берса Евлоева Идеальный

жизнь благодарна и обязана, даже если ты когда-нибудь решишь

вернуться в свой дом. Я знала, что у благородных родителей мо-

жет родиться только благородная дочь. Знай, с этого дня мы в не-

оплатном долгу перед тобой. Глаза женщины излучали столько

благодарности, что все было понятно и без слов.

Жанна понимала, что сейчас она определила свою дальнейшую

судьбу, согласившись остаться с человеком, за которого ее выдали

обманом, что еще несколько минут назад она могла вернуться к

той жизни, которой прежде жила. Позже она тысячу раз будет за-

давать себе вопрос, почему же все-таки не согласилась в тот день

уехать с родственниками? Но так и не сможет на него ответить.

Видимо, в какие-то минуты высшие силы определяют за нас наши

поступки, понимая, что человек может совершить ошибку.

Ни у кого не было уже желания дальше трапезничать. Даже Та-

гир выглядел как-то угрюмо. Он понимал, что произошло что-то

неприятное, но понять, что именно, он не мог.

Жанна, поддавшись на уговоры свекрови отдохнуть, а в обе-

денное время вновь спуститься на кухню, поднялась к себе. Она

снова и снова представляла сцену с Адамом, когда он чуть ли не

умолял ее вернуться, но она не поддалась на эти мольбы. «Не-

ужели он меня никогда не простит? Кем он меня считает? Нена-

видит ли? А что подумали няци Зейнап, дядя Мустафа, другие

родственники? Ведь наверняка они все знают, что Тагир болен».

Эти вопросы не давали ей покоя. Но кто сейчас мог дать ей ответы

на них? От этого неведения девушке становилось еще хуже. Еще

больше она мучилась, не понимая, как ей дальше вести себя, как

жить. Она вообще не понимала, ради кого и ради чего она решила

остаться в этом доме.

Ближе к обеду, умывшись холодной водой, чтобы никто не за-

метил ее заплаканное лицо, она вошла на кухню. Свекровь и Та-

гир о чем-то весело говорили, а Зара их обслуживала. Увидев ее,

они попросили сесть с ними за один стол.

– Жанна, поешь манты, пока они горячие.

– Нет, я позже…

– Нет, позже должны другие поесть. Не стесняйся и садись. В

этом доме другие порядки.

Но разве могла девушка, воспитанная в строгости, обязанная

чтить старших, особенно мужчин и мужа, сесть за один стол с

ними? Тем более что она была молодой невесткой в доме. Нет,

конечно же! Пока Зара готовила манты, она заварила чай, нарезала

свежих фруктов. Ей хотелось себя чем-то занять, чтобы не стоять

посреди комнаты и не заставлять себя упрашивать.

Позже, когда все пообедали, свекровь попросила ее зайти в

свою комнату.

Жанна не знала, о чем свекровь хочет с ней поговорить, но

догадывалась, что речь пойдет о том, что она намерена делать в

дальнейшем. Когда она вошла в красиво обставленную спальную

комнату, женщина привстала и пригласила присесть. Жанна по-

нимала, что бесполезно отказываться, соблюдая этикет, поэтому

покорно села рядом. Свекровь говорила о жизни, кое-что девуш-

ке было уже известно, но она продолжала внимательно слушать.

Сколько трудностей встретилось на пути пожилой женщины!

Каждая морщинка на ее лице – это трагедия или переживание, ко-

торые оставили глубокие рубцы на ее лице и сердце. Но, несмотря

ни на что, они с мужем смогли поставить детей на ноги, дать им

образование и определенный достаток. Богатства они добились

уже сами. Сейчас семья жила рядом с самыми близкими родствен-

никами мужа. Почти вся улица была занята ими. С годами руши-

лись старые дома, и на их месте появлялись красивые особняки.

Вскоре эта улица превратилась в одну из самых престижных. Ка-

жется, женщина вовсе и не намеревалась гордиться и кичиться

этим богатством, но со стороны казалось именно так. Рассказав о

материальной стороне, свекровь снова начала говорить ей о своих

детях: как она их тяжело растила. Даже по выражению ее лица

было понятно, что она считает не зря потраченными все эти годы

и силы. Не скрывая гордости, она говорила о каждом из членов се-

мьи, словно до сих пор они были маленькими детьми, а не взрос-

лыми и состоявшимися людьми. Наконец очередь дошла до Таги-

ра. Рассказывая о нем, свекровь снова заметно погрустнела. Она

вспоминала, каким чудесным он был ребенком, как внимательно

относился к ней, став уже взрослым, какие у него были планы, как

он охотно ими делился с матерью.

– Жанна, я врагу не пожелаю испытать то, что испытала я. Нет

ничего страшнее для матери, чем беспомощно наблюдать за умираю-

щим на твоих глазах ребенком. Наверное, это было мне наказание за

какие-то мои грехи. Но Аллах милосердный. Он сжалился надо мной,

над моей семьей. Сейчас Тагиру намного лучше, появилась ты. – Она

нежно погладила ее, словно убеждаясь в том, что она здесь, рядом. –

Я знаю, что тебе сейчас тяжело. Но пойми меня, он такой же, как и

все, даже намного лучше других, добрее. Мне одна ясновидящая ска-

зала, что ему исцеление придет через одну добрую женщину. Я очень

надеюсь, что это будешь ты, – продолжала говорить она, поглаживая

руку Жанны. – Жанна, мне кажется, что сейчас ты о нас знаешь все

или почти все. Если нам повезет и ты останешься в этом доме, то уз-

наешь и все остальное. В этом доме у тебя нет никаких обязанностей.

Просто смотри за своим мужем. Ему нужен рядом человек, который

будет его понимать, помогать ему.

Жанна не могла до конца понять, что от нее требуется, что она

должна делать. И, словно прочитав ее мысли, свекровь продолжила:

– Он не капризный, он очень добрый. На улицу и к родственникам

я его не пускаю. Все, что ему нужно, есть в этом доме. Просто будь

почаще рядом с ним. Он очень общительный, может часами о чем-то

рассказывать. Не хотела тебе об этом говорить, но ты все равно рано

или поздно с этим сама столкнешься. Соседские дети, хоть и наши

близкие родственники, но при виде его говорят ему обидные слова.

Дети же, сами того не понимая, бывают очень жестокими. Поэтому

не отпускай его на улицу, даже если он будет просить.

Жанне с каждой минутой становилось все более не по себе. Она

только сейчас до конца осознала, на что решилась, с кем придется

провести всю свою жизнь. Ей хотелось плакать, но кто ее сейчас

услышит? Она сама выбрала такую судьбу, хотя просто могла вер-

нуться домой и жить той спокойной, размеренной жизнью, какой

и жила еще совсем недавно. Женщины еще немного поговорили, и

Жанна ушла искать Тагира. Она должна была приступить к своим

обязанностям. Она долго бродила по этому большому дому. «Го-

споди, если бы мне пришлось убирать столько комнат, то с утра до

вечера только здесь и возилась бы», – подумала она, разглядывая

роскошные комнаты. Всюду стояла дорогая мебель, на полу ковры,

с потолка свисали огромные люстры. Такие дома она видела только

в фильмах. Побродив по комнатам, она, наконец, нашла Тагира. Он

сидел в библиотеке и что-то с интересом разглядывал. Увидев ее, он

смущенно и в то же время приветливо посмотрел на нее.

– Посмотри, это мне Тамерлан привез! – Он радостно протянул

ей глянцевый журнал про машины.

«Да, все мужчины одинаковы, в каком бы возрасте и умствен-

ном развитии они ни находились», – подумала она, беря из его

рук журнал. Скоро они уже увлеченно говорили, разглядывая и

комментируя каждую картинку. Так необычно и странно началась

у нее совместная супружеская жизнь с Тагиром.

Жанна почти целый день находилась рядом с ним, потакая его

капризам, слушая его детские речи, делая при этом совершенно

серьезный вид. Ей хотелось угодить этому взрослому ребенку, ос-

частливить его мать, которая просто сияла от радости, видя, как

снова стал радоваться жизни ее любимый сын, как он, забывая

про еду, целый день был чем-то увлечен. Свекровь понимала, что

в душе ее снохе все это в тягость, но всем своим видом она этого

не показывала. Напротив, со стороны могло показаться, что эти

детские игры больше по нраву ее молодой невестке, чем ее сыну.

А на дворе вовсю царствовала зима. Дни были настолько мо-

розные и снежные, что даже в их доме, с толстыми стенами и на-

пичканном всевозможными обогревательными приборами, по-

рой становилось прохладно. Жанна не выпускала Тагира во двор.

Один раз она сама решила выйти, чтобы помочь убрать снег, но

сильно об этом пожалела. Через минуту в легкой одежде рядом

оказался Тагир. Не чувствуя мороза, он радостно прыгал и визжал

от восторга, словно ребенок, ведь в последние годы он видел снег

только из окна. Жанне пришлось вместе с ним быстро вернуться в

дом. По серьезному лицу свекрови, она поняла, что та недовольна.

Но обе женщины промолчали, словно ничего и не было. Прошло

еще несколько дней, которые были наполнены заботами о Тагире.

Она каждый раз придумывала для него новые игры, в которые он

с азартом играл. Теперь она хорошо понимала, почему в этом доме

искали для своего сына и брата учительницу. Только женщина с

педагогическим образованием и школьными навыками могла так

терпеливо ухаживать за этим взрослым ребенком. Сейчас она со-

бой полностью заполнила всю атмосферу, в коей пребывал ее муж.

Вечером свекровь вновь позвала Жанну к себе. Она долго хва-

лила свою сноху за заботу, говорила, что если не на этом, то на

другом свете ей это зачтется, затем сказала, что пора ей навестить

своих родных.

– Жаль, что ни Марет, ни Мадины дома нет, иначе они бы по-

ехали с тобой. Навести свою тетю, дядю. Они, наверное, уже со-

скучились по тебе. Переночуешь, а в понедельник приедешь до-

мой. Я уже сказала, чтобы утром привезли все необходимое.

Жанна хотела возразить, но по последней фразе свекрови поняла,

что это бесполезно и неудобно. Она даже не представляла, как по-

смотрит своим родственникам в глаза после всего, что случилось, что

же она им скажет. Но таков был обычай, и она просто обязана была

навестить родных, иначе это могло быть истолковано по-другому.

Ближе к полудню следующего дня подарки, сладости и фрук-

ты были куплены. Привезли их столько, что хватило бы сыграть

свадьбу. Жанна надела светлый костюм, купленный ей накануне

свадьбы, и только сейчас вспомнила, что ее зимние вещи куда-то

в первый же день исчезли. Она уже стала беспокоиться, что ей на-

деть, как в комнату вошла вечно молчаливая прислуга, чье имя она

даже не знала. Она несла в руках белую норковую шубу и сапоги

на высоких каблуках. Жанна в первые минуты не совсем поняла,

для кого они предназначались, но когда прислуга молча протяну-

ла их ей, все стало ясно. «И когда только они все это успевают:

купить, привезти? Откуда такая осведомленность, какой размер

рост?» Эти вопросы возникали у нее в последние дни довольно ча-

сто. Свекровь одобрительно окинула ее взглядом. Перед ней стоя-

ла уже не та невзрачная девушка в недорогой одежде, а настоящая

сув

1

. Она еще раз попросила передать тете и дяде салам-моршал и

обещала, что по приезду двух дочерей сама обязательно навестит

своих новых родственников. В стороне, с грустью наблюдая за

ней, стоял Тагир. Ему казалось, что больше она не вернется в этот

дом. Увидев ожидавшую ее машину, Жанна поежилась. Именно на

ней и с этим водителем был Тамерлан в тот вечер, когда ее увезли,

и ей казалось, что это живые свидетели ее трагедии.

По дороге водитель, который представился Ахмедом, чтобы как-

то нарушить повисшую в салоне тишину, говорил о непривычных хо-

лодах, установившихся в последнее время. Люди всегда говорят о по-

годе, когда у них нет общих тем, когда им больше нечего обсуждать.

Но морозы действительно стояли трескучие. Вот и прохожих почти

не видно. В основном люди передвигались на машинах, многие про-

сто сидели дома, предпочитая выходить на улицу только по крайней

необходимости. Снег шел трое суток, а сегодня, словно по манове-

нью волшебной палочки, снежная пелена растворилась, выглянуло

солнце, и все вокруг засияло миллионами бриллиантовых камней.

Вдоль дороги, по которой они, несмотря на гололед, не ехали, а

почти летели, стояли деревья, сейчас больше похожие на плакучие

ивы. Их обледенелые веточки, переливающиеся в лучах солнца,

словно тысячи серебристых нитей, свисали, почти касаясь земли.

Любуясь открывшимся перед ней волшебным пейзажем, Жанна и не

заметила, как они подъехали к ее дому. Их старенький, но ухоженный

домик стоял как белый теремок. Побелка на стенах сливалась со сне-

гом на крыше и делала его совершенно сказочным. Ком подступил к

горлу Жанны, почему-то в эти минуты ей захотелось плакать…

Пока она помогала Ахмеду выгружать многочисленные ящики,

вышла няци Зейнап. Обе женщины растерянно смотрели друг на дру-

га, и каждая не знала, как ей поступить. Оставив только что поднятую

сумку, Жанна подошла к тете и обняла ее. Даже через одежду она

чувствовала тепло ее рук. Водитель, выгрузив все подарки, расспро-

сил тетю о здоровье, о родственниках и, отказавшись войти в дом,

уехал, обещав утром вернуться. Няци долго причитала, что не нужно

было везти столько гостинцев и тратить большие деньги. Она пыта-

лась тем самым оттянуть тяжелый разговор с племянницей. Обе хоте-

ли столько рассказать друг другу, расспросить о многом, словно они

не виделись не две недели, а целую вечность. Чуть позже они сели

пить чай, за которым няци Зейнап рассказала о последних новостях в

селе, о работе своего мужа, учебе сына. Как смогла убедиться Жанна,

ничего нового в ее семье не произошло. Семья продолжала жить ти-

хой и размеренной жизнью. Наконец, тетя начала расспрашивать, как

живется ее племяннице, как к ней относятся.

– Жанна, я не могла поверить своему счастью, когда узнала,

что ты попала в очень хорошую и состоятельную семью. Поду-

мала, наконец-то эта девочка получит все то, что заслужила, что

недополучила в детстве.

– Няци, не говорите так. У меня было очень счастливое детство.

Мне грех на что-то жаловаться. Вы мне дали все, о чем может меч-

тать каждый ребенок. Я знаю, вы думаете, что мне там плохо. Нет,

я скучаю по вам, но, няци, ко мне очень хорошо относятся.

– Да, люди так не думают…

– Пусть думают, что хотят. Я не могу их переубедить… Няци,

а как Адам? Ты о нем почти ничего не рассказываешь, – спросила

Жанна, не желая развивать тему о ее новой семье.

При упоминании имени сына глаза тети заметно заблестели. О

нем она могла говорить часами.

– Обещал весной на неделю приехать. Вот я думаю, может, мне

этим летом его женить? Пусть учится. Если захочет, жена с ним

будет находиться, нет, пусть с нами поживет. Мне одной очень

скучно дома.

– Няци, это очень хорошая идея. А на примете есть девушка?

– Он говорил, что с ним учится очень много девушек, но об

одной он все время говорит. Вот вчера звонил, опять о ней рас-

сказывал.

– Да, нужно обязательно женить. Он уже взрослый, да еще и

единственный сын.

– Да, надо поговорить с Мустафой, – задумчиво ответила она.

По лицу тети Жанна понимала, что та хочет сказать ей что-то

важное, но не решается.

– Няци, вас что-то волнует? Может, я могу чем-то помочь?

– Нет, просто Адам… Ну, как это сказать… Он очень обижен

на тебя. Я старалась его переубедить, но он стоит на своем…

Да, у него есть все основания быть недовольным ею. Из даль-

нейшего рассказа тети Жанна поняла, сколько пришлось пережить

ее родным, узнав, кто стал ее мужем…

В то утро няци Зейнап, как обычно, накормив мужа, проводила

его на работу. Вот уже несколько дней не было дома ее племянни-

цы, по которой она все больше скучала. Особенно тоскливо ста-

новилось, когда наступал вечер. Не с кем было даже поговорить.

Муж, уставший на стройке, молчаливо ужинал, коротко отвечал на

пару ее вопросов и шел спать. И так каждый день. Ее размышления

прервал чей-то голос во дворе. Когда она вышла, то увидела сосед-

ского мальчика Рустама. Он сообщил, что звонит Адам и просит

срочно подойти к телефону. По первым же словам сына она поняла,

что произошло что-то серьезное. Не спрашивая об ее здоровье и

здоровье отца, как он это обычно делал, Адам задал странный во-

прос: знают ли они, за кого отдали Жанну? Не обращая внимания на

слова матери о хорошей и благородной семье, Адам стал сбивчиво

говорить, что все в общежитии знают: его сестра вышла замуж за

сумасшедшего! Она не могла поверить в то, что говорит сын.

«Мама, пойми, мне об этом рассказал мой однокурсник, кото-

рый был на их свадьбе. Все об этом знали, но только не вы. Он

мне с грустью об этом сообщил, не зная, что она моя сестра. Ты

понимаешь теперь, что я не сочиняю все это!» – уже почти кричал

он в трубку. Мать слушала своего сына почти как в бреду. Она

понимала, что, всегда рассудительный и спокойный, Адам не мог

такое сочинить. «Значит, это действительно так? Но почему ни-

кто ни мне, ни мужу раньше не говорил об этом? Ведь наверняка

люди знали. По-другому просто не могло быть». Она постаралась

успокоить сына, но тот заявил, что вечером в Назрань идет авто-

бус, и он на нем приедет домой. Она старалась отговорить его,

обещав все рассказать мужу и родственникам, но он был непре-

клонен. Вернувшемуся вечером с работы мужу она передала весь

разговор с Адамом. Он долго не мог поверить во все это и, даже

не поужинав, уехал. Вернулся он только далеко за полночь и со-

общил, что всех родственников поставил в известность и завтра

они будут здесь.

Рано утром приехал Адам. Когда все собрались, то сразу же

отправились на нескольких машинах к дому Тамерлана. Мужчи-

ны были полны решимости отплатить за оскорбление, нанесенное

их роду. Няци Зейнап очень тревожилась и каждую минуту моли-

лась, чтобы все обошлось мирно. Что происходило дальше, она

узнала со слов сына. Когда группа мужчин подъехала к дому, там,

кроме нескольких женщин, убиравших снег, никого не было. Но

уже скоро двор начал наполняться людьми. Узнав, с какой целью

приехали родственники Жанны, решено было позвать старшего в

роду Тагира. Тот уже через пять минут был на месте, словно этого

ждал. Старейшина внимательно выслушал приехавших, а затем,

аккуратно обходя главный вопрос, выдали ли их родственницу об-

манным путем или нет, холодно и сдержанно сообщил, что жен-

щина сама приехала, и никто ее в этом доме насильно не держит.

В правоте его слов, сказал он, может убедиться любой, кто войдет

и поговорит с ней. И словно в подтверждение его слов к Адаму по-

дошла женщина и пригласила его в дом. Что было дальше, Жанна

сама хорошо знала. Получив ее отказ ехать домой, он вышел во

двор и сказал, что она по своему желанию находится в этом доме и

не желает возвращаться домой. Мужчинам ничего не оставалось,

как извиниться и, пообещав скреплять родственные связи, уехать.

– Все понимали, что тебя обманом выдали замуж, но никто не

хотел конфликта, если женщина сама изъявила желание остаться

в этом доме. И думаю, что это правильно.

– А что Адам? Он сильно на меня обижен?

– Когда он приехал, на нем лица не было. Долго лежал в своей

комнате, а когда вышел, по заплаканным глазам я поняла, что он

очень тяжело все это переживает. Ничего, со временем отойдет.

Он тебя очень любит. Сам ничего о тебе не спрашивает, но когда я

что-то говорю о тебе, то слушает, затаив дыхание.

У Жанны на глазах появились слезы. Она знала, что брат ее

любит, как безгранично любила и она его. И только зная, к чему

все это может привести, она не ушла тогда с ним…

Вечером с работы вернулся Мустафа и, увидев Жанну, очень

обрадовался. Словно ничего не было, расспросил ее о делах, о

домашних, тщательно избегая «больную» тему. Он знал, что не

стоит сейчас об этом говорить. Слишком свежа рана, чтобы ее бе-

редить. Наверняка Жанна обо всем рассказала тете, и если есть

что-то важное, то жена непременно сообщит ему позже. За разго-

вором они и не заметили, как на часах пробило полночь.

В комнате Жанны все было по-прежнему. «Здесь нет той ро-

скоши, но как здесь уютно и тепло!» – подумала она, осматривая

знакомые стены. Завтра нужно будет уезжать, поэтому она реши-

ла уже сегодня собрать нужные вещи. Но что могло ей понадо-

биться в доме, где есть все? Да и ее старые наряды как-то жалко

смотрелись бы там. Тагир в последнее время просил что-нибудь

ему почитать или рассказать, поэтому она решила взять несколько

сказок, рассказов. Перелистывая «Ингушские сказки, сказания и

предания», она с грустью улыбнулась при мысли: «Разве могла я

когда-нибудь представить, что эта книга понадобится, чтобы чи-

тать ее мужу? Такую литературу я всегда собирала для детей».

Утром, попрощавшись с Жанной и наказав ей приезжать чаще,

уехал на работу Мустафа. Оставшись наедине, женщины снова за-

говорили о прошлом. Няци Зейнап пыталась давать племяннице

советы, как легче и проще относиться к жизненной трудности. Но

разве могла она посоветовать что-то действительно полезное в та-

кой необычной и сложной ситуации?

– Жанна, со вчерашнего дня думаю тебе об этом сказать и

все забываю: приходила ваша завуч, а потом и несколько роди-

телей. Они просят, чтобы ты вышла на работу, хотя бы довела

свой класс до конца учебного года. У них там какая-то моло-

денькая учительница, и, как я поняла, родители недовольны ее

уроками.

– Не думаю, что они согласятся, да и ездить оттуда тяжело… –

задумчиво ответила племянница.

– Ты все-таки поговори, а то неловко перед школой, родителя-

ми, тем более они просят. Ведь многие работают, выходя замуж.

Несколько месяцев поездишь, а потом дома останешься.

– Хорошо, няци, я сегодня же поговорю со свекровью. Наде-

юсь, что она поймет.

Ближе к обеду, как и обещал, приехал Ахмед. Несмотря на ее

возражения, тетя на скорую руку собрала ей подарки, положила

гостинцев.

…К ее удивлению свекровь спокойно отреагировала на ее

просьбу разрешить ей до конца весны ходить на работу.

– Ты же знаешь, что необходимости в деньгах нет, но если про-

сят, то нужно выходить на работу.

– Мне неудобно, но я бы хотела довести детей до конца года. Я

постараюсь к обеду быть дома.

– Не спеши. В доме есть кому убрать, приготовить, а Тагир

раньше 11 часов все равно не просыпается. Так что спокойно за-

нимайся своей работой.

При упоминании его имени Жанна вспомнила, что в первую

очередь следовало спросить разрешения у мужа, но имело ли это

сейчас какое-либо значение? Тем не менее, она спросила совета у

свекрови. Услышав просьбу своей невестки, она от радости про-

сто засияла.

– Жанна, ему будет очень приятно, обязательно спроси. И во-

обще, со всеми вопросами обращайся к нему. Он мужчина в этом

доме и должен решать все вопросы, а я тебе помогу, когда будет в

этом необходимость. И вот что. Пока Тамерлана нет, Ахмед целый

день бездельничает, вот он и будет тебя возить.

– Я могла бы и сама…

– Нет, так будет лучше, и ты быстрее вернешься. Каждая мину-

та твоего нахождения в этом доме – это для нас подарок, – сказала

она, ласково глядя на свою сноху.

Чуть позже Жанна нашла Тагира, весело разглядывающего

очередную красочную книгу.

– Я тут с мамой говорила… Она разрешила мне ходить на рабо-

ту… В общем, я на следующей неделе буду ездить в свою школу.

– Тогда я тоже.

– Нет, тебе нельзя, кому-то нужно быть с мамой.

– Но мне одному будет скучно, не с кем поиграть. Даже Зара

не хочет.

– Я к обеду буду дома. Тагир, так нужно. Я тебе с работы раз-

ные интересные книжки буду привозить.

Все-таки ей удалось уговорить мужа. Общаясь с ним, она ис-

пытывала двойное чувство: с одной стороны ее забавлял этот

смешной диалог, с другой – она понимала, что это ее супруг и та-

кое общение с ним вызывает только жалость.

Через неделю она приехала в школу пораньше. Здесь еще было

безлюдно, и, пока не появились учителя, которые непременно все

уже знают и обязательно пристанут с расспросами, она быстро

прошла в свой кабинет. Чуть позже класс начал наполняться ее

учениками, а вместе с ними морозной свежестью утра. Увидев ее,

дети радостно подбежали к ней, пытаясь обнять и одновременно

пожаловаться на новую учительницу. Когда начался урок, в класс

заглянула завуч и, убедившись, что учитель на месте, ушла. Во

время перемены заходили коллеги, поздравляли ее и, пожелав сча-

стья, расходились по своим классам. Жанна понимала, что всем

известно, за кем она замужем, что все хотят узнать подробности,

но тактичность и ингушская этика не позволяли им этого делать.

Когда закончился последний урок, в класс зашла Марем Исаевна.

«Вот тебя я точно не хотела бы видеть ни сегодня, ни завтра, ни-

когда», – подумала Жанна, холодно отвечая на приветствие.

– Яй

1

, родственница, кажется, ты не рада меня видеть? – удив-

ленно заметила она.

– Нет, почему же, я всегда рада людям…

– А почему так недушевно меня встретила? Кажется, ты мне

многим обязана.

– Например?

– Например, тем, что ты сейчас имеешь.

– И что же я имею? Может, я что-то не понимаю? – ответила

Жанна, еле сдерживаясь, чтобы не сказать ей в лицо все, что она

о ней думает.

– Да, короткая память у людей. Я думала, что ты будешь меня

благодарить. Все-таки ты попала в богатую и хорошую семью и

именно благодаря мне…

– Ты знаешь, за такое не благодарят, и ты прекрасно понима-

ешь, что я имею в виду. Пожалуйста, покинь этот кабинет. У меня

нет никакого желания разговаривать с тобой. Да мне и домой пора

ехать, водитель уже ждет.

– Да, водитель ждет, норковая шуба на плечи давит, бриллианты

слишком ярки и глаза ослепляют… Хорошо устроилась… И здесь я

тоже виновата? Некоторые об этом мечтать даже не смеют...

– А ты, кажется, только и видишь материальную сторону. Тебе

наплевать, сколько я страдала по твоей же милости. Не желаю тво-

ей дочери того, что испытала я, – уже чуть не плача сказала Жанна.

– Это и есть человеческая благодарность. Я хотела как лучше.

Я же видела, как ты одеваешься, что ты живешь бедно, вот и хоте-

ла тебе помочь.

– Запомни раз и навсегда: я никогда не бедствовала, тем более

не была несчастливой. Но ты в одном права: я действительно по-

пала в хорошую семью, – сказав это, она быстро взяла сумку и,

накинув шубу, вышла из класса. Вслед ей доносились слова, что

никто ее насильно в машину не сажал, что больше она никому не

сделает доброе дело, чтобы ей не отплатили неблагодарностью…

Дома она обо всем рассказала свекрови. Ведь Марем Исаевна

доводилась им родственницей и при встрече могла интерпретиро-

вать весь их разговор на свой лад. Та лишь одобрительно кивнула

головой, подумав, что за свои услуги она получила сполна.

Кажется, жизнь потекла спокойно и размеренно. Из дома Жан-

на ехала на работу, как на праздник, а с работы спешила домой.

Здесь ее ждали с нетерпением. Она охотно делилась школьными

новостями со свекровью. Трудно было сказать, было ли ей все это

интересно, но она внимательно слушала, что ей рассказывала не-

вестка. Не меньше в ее внимании и заботе нуждался и Тагир, кото-

рый почти по пятам ходил за ней, обращаясь с просьбой поиграть с

ним в какую-нибудь игру или что-то почитать. Все это со временем

вошло в привычку, и, похоже, обоим очень нравилось. Других обя-

занностей у Жанны не было. Придя с работы, она, по привычке, шла

в комнату мужа, хотя прекрасно знала, что постель прибрана, а все

вещи лежат на своих местах. Даже горничная Фатима жаловалась,

что скучает без дела, так как Тагир все сам делает и не дает ей при-

трагиваться к своим вещам. «Господи, если бы он был умственно

здоров, то более идеального мужа нельзя было бы и найти», – дума-

ла она каждый раз, играя с ним. В нем было все: мужская красота,

доброта, чистоплотность. Ему никогда не нужно было напоминать,

что нужно бриться, стричься. Он за этим четко следил.

Однажды он принес ей книгу с ингушскими сказками, которую

она во время последнего приезда домой предусмотрительно взяла

с собой, и попросил прочитать ее самую любимую. Она быстрень-

ко пролистала книгу и начала читать:

– «Жил старик-бедняк со своим сыном…»

– Жанна, а так только русские сказки начинаются.

– Нет, Тагир, так все добрые сказки начинаются. Так вот, прихо-

дит сын к отцу и говорит: «Ва, дада, засватай мне дочь падишаха».

– А кто такой падишах?

– Это царь…«Брось, дурак, о чем говоришь? Разве за тебя вы-

дадут дочь падишаха?» – сказал отец.

Но сын настоял, и отправился старик сватать дочь падишаха за

своего сына, падишах сказал, что посоветуется со своими хакима-

ми

1

, и велел ему прийти в следующую пятницу...»

– А кто такие хакимы?

– Это его помощники. «Собрал падишах своих хакимов и стал

с ними советоваться: что сделать, чтобы отказать старику. Один

из хакимов сказал, что нужно потребовать много золота, другой –

много овец.

«Все это можно выполнить», – сказал падишах.

Тогда один из приближенных падишаха посоветовал: «В на-

шем крае девяносто девять лисиц одного цвета и величины. Пусть

он выловит их всех за день и приведет к нам. Это будет ему не под

силу…»

– Жанна, а разве такое возможно?

– Невозможно, поэтому и сказал падишах это дураку.

Опуская некоторые подробности, она, несмотря на усталость,

до конца дочитала ему сказку, у которой, конечно же, был счаст-

ливый конец. По выражению лица Тагира, Жанна видела, что эта

сказка произвела на него большое впечатление. Он еще долго рас-

спрашивал ее, уточняя некоторые места, словно все это случилось

с ней. Жанна охотно отвечала на его вопросы, с ходу придумывая

от себя новые подробности.

Глава 4

Человек привыкает ко всему. И то, что раньше казалось невоз-

можным, постепенно становится неотъемлемой частью его жиз-

ни. Именно по такой формуле складывалась жизнь Жанны. Если

раньше она думала, что и дня не сможет прожить в этом доме по-

сле открывшейся ей страшной тайны, то теперь она просто уже не

мыслила свою жизнь без этой семьи. В новом доме она вела себя

так, словно всегда жила в нем. Ее привлекали не столько богат-

ство и роскошь, сколько свобода, которая была ей превыше всего,

хорошее отношение свекрови, ласковый муж, уделять внимание

которому ей теперь доставляло удовольствие. С каждым днем

уходила на второй план мысль, что она живет с человеком, чье

умственное развитие оставалось на уровне ребенка. Смирившись

с этой участью, она настолько себе внушила, что это ее призва-

ние – помогать и быть рядом с человеком, который нуждался в ее

внимании и заботе, что со временем убедилась, что по-другому

и не могло быть. В новой семье ценили ее отношение к сыну и

брату. При гостях она только и слышала хвалебные отзывы в свой

адрес. За прошедший месяц никто из домашних так и не приехал

из Москвы, но периодически они звонили маме, интересовались

ее здоровьем, домашними делами. И только один раз за все это

время прилетел Тамерлан, и то на одну ночь. Жанна вначале рас-

терялась, увидев его. У нее было какое-то смешанное чувство к

нему. С одной стороны, была обида за обман, за испытанные стра-

дания, с другой стороны, она понимала, из каких побуждений он

действовал, понимала, кем он ей доводится, и всячески старалась

разбудить в своей душе чувства уважения к деверю. Словно ниче-

го и не произошло, повел себя и Тамерлан. Приобняв ее, он про-

должал шутить, говоря, что его брат впервые потерял голову от

такой жены. Ни на кого уже не смотрит, даже на родных. Немного

поговорив и услышав от нее лишь несколько «да» и «нет», несмо-

тря на ее возражения, заставил ее взять несколько тысяч долларов

«на дорогу».

«Да на эти деньги я могу год на такси на работу и обратно ез-

дить», – подумала Жанна, беря деньги. Поговорив немного с бра-

том, а потом еще несколько часов с матерью, Тамерлан рано утром

уехал, даже не позавтракав. Единственное: эту идеальную картину

в новой семье портило отношение со стороны горничной Фатимы.

Если с остальными тремя работавшими в этом доме женщинами

она быстро нашла общий язык и в любое время могла обратиться

за помощью или советом, то Фатима очень холодно и неохотно об-

щалась с ней. В первые дни, когда она старалась заговорить с ней,

та вообще молчала. Жанна это объясняла тем, что женщина стес-

няется разговаривать с малознакомыми людьми. Но что мешало ей

сейчас общаться с Жанной, ведь она жила в этом доме уже месяц? И

все же один случай позволил ей не только сблизиться с Фатимой, но

и узнать много нового и интересного о своей новой семье.

Она, как обычно, вернулась с работы и, быстро переодевшись,

пошла в комнату мужа, чтобы проверить, все ли в порядке. От-

крыв дверь, она вскрикнула от неожиданности: почти весь ковер

был устлан мелкими кусками стекла, а Фатима, сидя на корточках,

с порезанной рукой, из которой сочилась кровь, собирала осколки.

Жанна воскликнула:

– Что случилось?

– Это проклятая ваза! Я хотела ее протереть, но она огромная и

вот – выскользнула из рук, – плача, сказала горничная.

– Оставь все это и быстро перевяжи руку.

– Но если Тагир сейчас зайдет…

– Не переживай. Я сама все сделаю.

Фатима вскочила и, держа окровавленную руку, быстро по-

бежала за аптечкой. «Странно, зачем нужна в мужской комнате

ваза?» – подумала Жанна, аккуратно собирая осколки. Впрочем,

здесь было еще много непривычных для мужских комнат вещей.

Но все они появились по желанию ее хозяина. Тагир любил, чтобы

все вещи, которые ему нравятся, всегда были рядом с ним. В даль-

нем углу стоял даже детский манеж с изрядным количеством игру-

шек. Убрать его никто не решался, но и в комнату постороннего

не пускали, дабы не порождать новые слухи о его болезни. Минут

через пять вернулась Фатима с перевязанной рукой. Она быстро со-

брала осколки, затем несколько раз пропылесосила ковер.

– Жанна, я вас прошу, пока никому ничего не говорите. Я по-

стараюсь что-нибудь придумать… – впервые по имени и с моль-

бой заговорила Фатима.

– Ничего не нужно придумывать. Это всего лишь ваза. Я скажу,

что сама ее разбила. Надеюсь, что ко мне мой муж будет более снис-

ходительным, – улыбаясь и подбадривая женщину, ответила она.

Жанна видела растерянность и какую-то безграничную благо-

дарность, которую излучали карие глаза женщины.

Спустившись вниз, она увидела Тагира, который с интересом

смотрел мультфильмы, привезенные братом из Москвы. Она ему

сообщила, что разбила вазу в комнате. По его виду и отсутствию

всякой реакции Жанна поняла, что никакой ценности она для него

не представляла, а возможно, сейчас его мысли полностью были с

главными героями мультика. Чуть позже то же самое она сказала

свекрови. Та, убедившись, что с ней все в порядке и что горничная

собрала все осколки, шутливо ответила, что у русских есть приме-

та: когда что-то разбивается, то это на счастье. Впервые за все это

время она сказала мужу и его матери неправду. В глубине души ей

было неприятно, но это была ложь во имя спасения другого. То,

что ей с легкостью сходило с рук, другим просто так не простили

бы. Она знала, что при всем добродушном отношении к работни-

цам, свекровь, тем не менее, строга с женщинами.

В этот день она долго провозилась с Тагиром. Каждый раз нуж-

но было придумывать что-то новое или читать очередную сказку.

Иногда он просто удивлял ее своими вопросами, словно к нему

приходило озарение. Жанна не знала, радоваться или бояться ей

этих взрослых вопросов. Она настолько привыкла к его детской

речи, что в такие минуты немного терялась, не зная, что и как от-

вечать.

Вечером, убедившись, что муж поужинал и пошел в свою ком-

нату, она поднялась к себе и села писать план уроков на завтрашний

день. За работой она не заметила, как тихо открылась дверь и вошла

Фатима. Что в комнате кто-то посторонний, она поняла, когда к ней

тихо обратились по имени. Жанна испуганно обернулась.

– Фатима, ты меня так напугала. Проходи, пожалуйста, но в

следующий раз обязательно стучись, иначе я тут инфаркт полу-

чу, – улыбаясь, сказала она женщине, приглашая ее сесть напро-

тив.

– Извините, я хотела, но боялась, что Тагир выйдет, услышав

стук в дверь. У него хороший слух, и даже при малейшем шорохе

на втором этаже он обязательно выходит из свой комнаты.

– Он не такой страшный, как тебе кажется, – улыбаясь, отве-

тила она.

– Нет, нет, вы ничего такого не подумайте. Он очень хороший

и светлый человек. Просто не хочу его беспокоить

Фатима нервно теребила пуговицу на своей кофте, не реша-

ясь что-либо сказать. Чтобы как-то расположить ее к себе, Жанна

перевела разговор на другое:

– Фатима, а почему ты обращаешься ко мне на «вы»? Разве я

такая взрослая? Можно просто на «ты».

– Нет, дело не в этом, просто вы… точнее, ты – хозяйка, а я как

бы прислуга.

– Никогда так больше не говори. Не стесняйся своей работы.

Ты сюда приходишь, чтобы зарабатывать деньги. Это твоя работа.

Ведь должен же человек как-то жить.

– Да, именно нужда заставила меня согласиться на эту рабо-

ту… Жанна, но я пришла поблагодарить тебя за тот случай…ну,

с вазой…

– Забудь про это. Даже не вспоминай. Кстати, как рука, не бо-

лит?

– Нет, не болит.

– Фатима, а ты разве по вечерам домой не ездишь?

– Когда как. Сегодня не поехала, так как очень холодно. Завтра

поеду.

Вскоре между женщинами завязалась беседа, из которой обе

сделали для себя некоторые открытия и стали намного ближе друг

к другу. Слушая свою собеседницу, Жанна думала, как порой об-

манчив внешний вид, какой богатый внутренний мир может быть

у человека, на первый взгляд, ничем не примечательного. Вот

Фатима: средний рост, чуть смугловатая кожа, карие глаза. Невоз-

можно было даже понять, шатенка она или брюнетка, потому что

на голове Фатимы всегда был платок. А ее долгий рассказ и исто-

рия жизни закрепили в Жанне уверенность, вопреки утверждению

классика, что женщины, где бы они ни жили, какой бы цвет кожи у

них ни был, счастливы по-разному, а несчастны одинаково.

Фатима была младшим ребенком в семье. У нее было два стар-

ших брата. Родители в ней души не чаяли. Окруженная любовью и

вниманием, она смогла окончить школу с золотой медалью. Когда

возник вопрос выбора профессии, к всеобщему удивлению, она

решила поступать на философский факультет. Родители, знакомые

и родственники настойчиво советовали ей выбрать более практич-

ную профессию, например, врача или экономиста. Но философия

и теории древних мудрецов покорили ее. Она очень хотела посту-

пить в московский вуз, но старший брат настоял, и ей вслед за

вторым братом пришлось ехать в Волгоград, который она со вре-

менем полюбила. Фатима без каких-либо проблем выдержала эк-

замены, чем удивила преподавателей, с интересом слушавших ее

ответы по античной философии и ее собственные оценки доктрин

каждого ученого.

Днем она была на лекциях, в библиотеке, а вечером, живя с

братом в одном общежитии, была для него в роли повара и прач-

ки. В одной комнате с ним еще жили двое ребят из Ингушетии,

которые также познавали тонкости юриспруденции. Здесь она по-

знакомилась со своим будущим мужем Хасаном. Парень особых

знаков внимания не уделял, но при виде ее у него всегда менялось

лицо. Он становился более серьезным, чем вызывал смех у одно-

курсников. Через четыре года брат и Хасан, отучившись, уехали, а

она еще год продолжала занятия, периодически приезжая домой.

В учебе все ей давалось легко. С такой же легкостью она сдала все

госэкзамены, защитила диплом и приехала домой. Она рвалась

на работу, но в университет без ученой степени ее взяли только

ассистентом кафедры. Зато ей доверили вести практические за-

нятия, чему она была очень рада. Студенты слушали ее, затаив

дыхание. Вскоре в ее жизни вновь появился Хасан, который к это-

му времени работал в прокуратуре. Уже через месяц он сделал ей

предложение, и вскоре они поженились. Фатима радовалась как

ребенок тому, как удачно у нее все складывается. Именно так она

планировала свою жизнь. Без диплома на руках она и не помыш-

ляла устраивать свою личную жизнь. Каждое утро муж привозил

ее на работу, а вечером заезжал за ней. Жили они ладно, в любви

и уважении. Эта сказка, которая длилась полгода, закончилась в

один день, в один миг, как красивая мелодрама, обрывающаяся на

самом интересном месте. Когда за ней приехал деверь и велел на-