Комментарии на сайте

– Так легко, как нам хочется, его излечить не удастся. Тут нуж-

но очень много физической силы. А я, как видишь, уже стар для

этого. Придется позвать кого-то помоложе, – ответил он. И, видя

растерянное лицо парня, добавил: – Ты не отчаивайся, его можно

вылечить. В молодости не таких еще джиннов изгоняли. А давно

он болеет? – обратился он с неожиданным вопросом к нему.

– Года четыре. Но он всегда был тихим и спокойным. Таким он

стал только несколько дней назад.

– Скорее всего, в него вселился добрый джинн, но сейчас его

что-то встревожило или он проснулся. Не знаю даже как это объ-

яснить, но излечить его можно, – повторил он и торопливо ушел,

обещав сегодня же прислать одного знакомого муллу.

В тревожном ожидании шли минуты, а затем и часы. Ближе

к полуночи, как и обещал старик, приехал молодой парень, на

вид ему было лет двадцать пять. Старше своего возраста Османа,

так его звали, делали борода и какой-то суровый взгляд, взгляд

взрослого мужчины, перенесшего многие тяготы жизни. По тому,

как тот уверенно раскладывает Коран и другие священные кни-

ги, Тамерлан догадался, что парень этим занимается не впервой.

Дальнейшие его действия были столь пугающие, что не поддава-

лись никакому объяснению. Он попросил положить больного так,

чтобы ноги были в изголовье кровати, а сам, наклонившись к его

левому уху, начал что-то нашептывать. По тому, как он периоди-

чески заглядывал в Коран, Тамерлан догадался, что именно свя-

щенное писание должно помочь излечить его брата. Постепенно

он начал монотонно стучать по груди Тагира, массажировать шею,

голову. До этого спокойно лежавший, больной вначале попытался

высвободиться из рук Османа, потом начал стонать, а затем ком-

нату оглушили дикие крики. Тамерлан стоял, покраснев от напря-

жения. Его руки сильно сжались, ногти впились в кожу. В другое

время он отбросил бы этого странного парня от Тагира, который

своими действиями причинял немыслимую боль его брату, но сей-

час он понимал, что он старается ради его же излечения. Священ-

нослужитель постепенно стал что-то читать все громче. Затем он

Врачи, сделав очередной укол и посоветовав обследовать Та-

гира в Ростове или Москве, уехали. Поняв, что без помощи Та-

мерлана не обойтись, родственники сообщили ему о беде. Тамер-

лан прилетел ближайшим рейсом, а Тагиру становилось все хуже

и хуже. Несмотря на все усилия, не удавалось сбить температуру,

он начал бредить и говорить какие-то странные и невнятные сло-

ва. Жанна, плача, проклинала себя, что послушалась какую-то

гадалку и пошла на эту сомнительную сделку с дьяволом. Когда

стало понятно, что медицина не в силах чем-либо помочь, реши-

ли позвать муллу. Велев женщинам выйти из комнаты, Тамерлан,

в любых ситуациях остававшийся хладнокровным, старался изо

всех сил сдерживать свои эмоции. Можно понять, чего ему сто-

ило, чтобы не заплакать, видя, как его единственный и любимый

брат покидает его! Он сильно сжал его руку, стараясь удержать

жизнь в этом сильном и молодом теле. Тамерлан поднес руку

брата к губам и тихо начал просить Всевышнего не забирать его.

Но каково же было его удивление и удивление пришедшего ста-

рика, когда после первых же строк из священного писания, тело

Тагира начало биться в конвульсиях, словно через него пропу-

стили электрический ток. Впервые в жизни Тамерлан услышал

бранную речь из уст Тагира. На лице старика он заметил расте-

рянность, которая затем сменилась ужасом. Не веря до конца, он

сообщил ему, что в теле этого юноши находится джинн. Тамер-

лан много раз слышал и даже один раз видел, как его изгоняют

из человека, но сейчас он верил в это с трудом. Он еще раз пере-

спросил и, убедившись, что ему не показалось, тихо отпустил

вспотевшую руку брата.

– Воти

1

, что можно сделать, как помочь? – почти с мольбой об-

ратился он к мулле.

В эту минуту этот сильный и мужественный парень стал бес-

помощным ребенком, который ждал помощи от старого и немощ-

ного старика.

Мулла немного подумал, а потом вынес неутешительный вердикт:

Дальше они шли, держась за руки. Наконец появился ряд

могил, который по датам подходил им. Людмила отдала фо-

нарик Жанне, приказав светить ей на руки, а сама аккуратно

начала копать деревяшкой вокруг плиты. Не обнаружив ниче-

го, она перешла к следующей, а затем к третьей. Здесь что-то

было.

– Вот, кажется, мы и нашли то, что искали, – сказала она, с до-

вольным видом вытаскивая небольшой узелок. Но тут же с разоча-

рованием поняла, что это не тот узелок, который она искала: – Го-

споди, я так обрадовалась! Но, видать, еще одна несчастная, как я,

тоже положила узелок, надеясь на чудо. – Она с силой швырнула

его в темноту.

Несмотря на страх и усталость, она терпеливо от могилы к мо-

гиле шла и копала. Под восьмой плитой она снова обнаружила

узелок. Аккуратно развернув его, она радостно, словно ребенок,

начала громко смеяться:

– Жанна, это то, что мы ищем! Господи, спасибо тебе!

Она развернула его и показала содержимое. Жанну чуть не вы-

рвало при виде маленькой куклы с иголками в голове, высушенной

мыши и куска клетчатой рубашки. Там еще были какие-то мелочи,

но понять в темноте, что это, было трудно.

– Людмила, пожалуйста, уйдем отсюда, мне очень плохо!

– Думаешь, мне приятно среди мертвецов ходить? Смотри,

завтра из этой куклы вытащишь все иголки, и твоему мужу ста-

нет намного лучше. – Она протянула ей куклу. Остальное бросила

куда-то вдаль, в темноту.

Когда они вернулись, водитель сидел так, словно только что

приехал.

– Девушки, у вас там шабаш был? – постарался пошутить он,

но, поняв, что женщинам не до шуток, замолчал.

Жанна, несмотря на только что пережитый страх, была счаст-

лива. Она очень надеялась, что это исцелит ее мужа. Людмила

сидела словно выжатый лимон, но тоже была довольна, что по-

могла не только несчастной женщине, но и самой себе. Она была

рые, узнав о болезни Тагира, тут же примчались, удалось сделать

укол. Роза, с расширенными от ужаса глазами, наблюдала за тем,

как ее сын начал дико хохотать, когда ему вводили лекарство. В

эту минуту он был похож на сумасшедшего наркомана, который

долгое время ждал заветную дозу и, наконец, получил ее. Весь

день и всю ночь он потом хорошо спал, но на утро следующего

дня все вновь повторилось. Пришлось снова вызывать «скорую».

Именно в это время и вернулась домой Жанна.

Выслушав подругу, она поднялась в комнату мужа. Ей от-

крылась тревожная и горестная картина. Врачи и еще несколько

родственников стояли над Тагиром, стараясь выполнить какие-то

процедуры, а чуть дальше, с выражением испуга на лице, наблю-

дала за происходящим свекровь. Жанне показалось, она увидела

какое-то смешанное чувство на ее лице. С одной стороны – ра-

дость, с другой – укор за то, что она оставила мужа и уехала....

– Как хорошо, что ты приехала, – сказала она, стараясь скрыть

свои подлинные чувства. – Почему так быстро? У тебя все хоро-

шо?

– Да, мама, у меня все хорошо, – почти не глядя на нее, отве-

тила Жанна. – Мне Фатима вкратце все рассказала, а что говорят

врачи? – обратилась она с вопросом к свекрови, словно рядом и не

было медиков.

– Они делают все возможное, но они же не боги, – почти с ры-

данием в голосе ответила она. – Вот со вчерашнего дня он кушать

отказывается, температура не спадает. До последнего ждала, но

сейчас придется сказать Тамерлану, – с каким-то отчаянием со-

общила она.

– Мама, не отчаивайтесь, все будет хорошо. Может, это оче-

редная простуда, – говорила Жанна, хотя прекрасно понимала, что

причина совсем в другом.

Как только она услышала от Фатимы, что Тагиру плохо, она

сразу догадалась, что это порча понемногу начинает покидать его

тело. Но, как глубоко верующий человек, она отказывалась во все

это верить.

благодарны ей. Но реальность оказалась намного суровей и хуже,

чем она могла представить даже в самом кошмарном сне.

Подъезжая к своему дому, она уже издалека заметила, что воз-

ле него стоит больше, чем обычно, машин и карета «скорой помо-

щи». От страха у нее душа ушла в пятки. Боясь услышать что-то

страшное, Жанна медленно вошла в дом. К счастью, первой ее

встретила Фатима, которая, с одной стороны, немного успокоила

ее, а с другой – посеяла в ней страшные предположения.

Из ее короткого рассказа выходило следующее. Утром Тагир,

как обычно, погулял во дворе, затем в саду, хвастаясь перед Фа-

тимой своими находками, преимущественно насекомыми. Поужи-

нав, он поднялся к себе. Это был обычный режим, который если не

устраивал всех, то, по крайней мере, с ним все смирились. Но на

следующий день Тагир, как обычно, не вышел из комнаты. Фатима

поделилась своими тревожными мыслями с Розой, которая, боль-

ше успокаивая себя, ответила, что, возможно, он вечером устал и

решил подольше поспать. Но в сердце матери росла тревога. Она

никогда не входила в комнату сыновей, когда они там, но сегодня

решила нарушить традицию и тихонько постучала в дверь. Никто

не ответил. Роза снова постучала и позвала сына, но в ответ была

лишь тишина. Тогда она тихо открыла дверь и подошла к Тагиру,

который то ли спал, то ли был без сознания. На его лбу выступили

мелкие капли пота. Роза положила руку на лоб и сразу почувство-

вала сильный жар. Решив, что сын накануне простудился и забо-

лел, она тут же распорядилась вызвать врача. Приехавшие медики

внимательно осмотрели его и, не обнаружив никаких признаков

простуды или другого заболевания, решили ввести ему успокои-

тельное, чтобы он немного поспал. До сих пор мирно лежавший,

Тагир как-то тревожно начал отодвигаться от врачей, не открывая

при этом глаз. Затем он с силой стал отталкивать от себя всех,

кто пытался к нему приблизиться. Такое странное поведение Роза

видела впервые. Понемногу она начинала понимать, что с сыном

происходит что-то странное, объяснение которому она не могла

найти. Наконец, врачам с помощью двоюродных братьев, кото-

уверена, что теперь Всевышний обязательно подарит им с мужем

малыша, которого они ждали несколько лет.

Когда машина подъехала к гостинице, Людмила спросила:

– Скажи, а как сейчас Тагир?

– Ничего, он очень добрый, внимательный, но болеет немного.

– Да, я об этом знаю. А знаешь, я его все еще продолжаю лю-

бить. Даже не знаю, за что и почему. Впрочем, какое это имеет

сейчас значение! Постараюсь забыть его теперь окончательно…

Жанна, и еще очень прошу… больше у меня вины перед ним ни-

какой нет. Пожалуйста, забудьте мой адрес, меня. Я живу другой

жизнью и не хочу, чтобы в ней был кто-то другой, даже Тагир. Вы

мне обещаете?

– Да, но я хотела…

– Никаких «но», просто забудьте меня, и все.

– Людмила, может, я как-то смогу помочь…

– Пожалуйста, выходи, мы уже приехали. – Жанна словно в бре-

ду вышла из машины, успев лишь отдать деньги таксисту. В эту же

секунду машина умчалась, словно убегала от чего-то страшного.

Ночью она почти не сомкнула глаз, а рано утром, с первыми

лучами солнца, уже стояла на мосту и, по очереди выдергивая из

куклы иголки, бросала их в воду, а затем отправила в реку и саму

куклу. В эту секунду она почему-то искренне верила, что с этой

ужасной игрушкой под воду уходят все болезни ее мужа.

Вернувшись в город, она сразу отправилась на железнодорож-

ный вокзал и в тот же вечер села в поезд, державший путь на ро-

дину.

Глава 9

Дорога домой казалась Жанне намного короче, и даже уста-

лость и почти бессонная ночь не могли помешать ее хорошему на-

строению. Она сделала то, о чем давно мечтала. Мысленно она уже

рисовала себе картину, как ее встречают здоровый и в прекрасном

настроении Тагир, свекровь и другие домочадцы. Все счастливы и

Она лишь изредка показывала водителю дорогу и задумчиво смо-

трела куда-то в сторону. Вскоре они оказались возле небольшого

дома из белого кирпича. Она велела ей подождать и стала настой-

чиво стучать в дверь. На стук вышла молодая женщина. Они обме-

нялись парой фраз, а затем Людмила подозвала Жанну.

– Должна тебя огорчить, но баба Катя уже два года как умерла.

Так что даже не знаю, что делать.

– А что мне тогда делать? Я так надеялась… – плача сказала

Жанна, понимая, что рухнула последняя надежда.

Обе женщины беспомощно смотрели на нее. Они не знали, как

помочь этой бедной женщине. Наконец, хозяйка дома обратилась

к Людмиле:

– Вы помните, что это была за порча? Я иногда слушала бабу

Катю и кое-что запомнила.

Людмила рассказала о некоторых деталях, которые с трудом

припоминала.

– Скорее всего, вам нужно ехать после полуночи на кладби-

ще сумасшедших. Ну, там похоронены бывшие пациенты нашей

психбольницы. А вы помните год и число?

– Примерно, – с ужасом ответила Людмила, понимая, что ей

придется ехать с Жанной, которая тоже от всего услышанного сто-

яла словно вкопанная.

– Хорошо, что хоть примерно. Так вот. Обычно баба Катя за-

кладывала тотемы на свежую могилку, под плиту. Придется вам

немного повозиться. Но я уверена, что они именно там.

Попрощавшись, женщины сели в машину. Обе снова молчали.

Одна понимала, что сейчас ее будут настойчиво просить поехать

ночью на кладбище, другая боялась об этом просить, опасаясь,

что ей могут отказать. Молчание нарушила Людмила:

– Ну, что будем делать?

– Не знаю, вы же сами все слышали… Я даже не смею вас об

этом просить, но сама одна я ничего не смогу сделать…

– Да, это я уже поняла, – задумчиво ответила она. В ее голове

в этот момент крутились тысячи мыслей. Она понимала, что сей-

сеем, так звали ее мужа, они жили уже три года, но детей так и

не смогли завести. Мужа она боготворила, хотя сильных чувств к

нему не испытывала. Свою любовь целиком и полностью она от-

дала Тагиру.

– Ну, вот, пожалуй, и все, – почти с торжественным видом по-

бедителя сообщила она.

Жанна слушала ее рассказ с ужасом. Она долго молчала, не

смея и даже не зная, что сказать. Выйдя из оцепенения, она реши-

лась спросить, где эта женщина и как снять порчу.

– Даже не знаю. Это было так давно. Возможно, ее и нет в жи-

вых. Даже тогда она еле ходила.

– Так не может быть. Мы должны ее найти, обязательно най-

ти, – добавляя нотки угрозы в свой голос, сказала Жанна.

– Найти? Ты хоть знаешь, что ты говоришь? Это было так дав-

но…

– Я все понимаю, но, может быть, она еще жива? Я умоляю вас.

Людмила обреченно посмотрела на Жанну, которая с каждой

минутой становилась все настойчивей. Она понимала, что ей пло-

хо и она ждет от нее помощи. Сама когда-то была почти в такой

же ситуации.

– На часах почти двенадцать. Скоро муж придет на обед. Пожа-

луйста, подождите меня у подъезда, иначе будет много вопросов, –

сказала она и начала вытаскивать продукты из холодильника.

Жанна вышла из подъезда и стала терпеливо дожидаться Люд-

милу, которая, как и обещала, пришла спустя час. По ее новому

наряду было видно, что она действительно собирается ехать с ней.

– Жанна, я не знаю точно, куда ехать, придется ловить такси.

Никогда бы, ты слышишь, никогда бы я не решилась на этот шаг,

но мне тебя, а не твоего непутевого мужа жалко. Я отвезу тебя к

этой гадалке, а там сама разбирайся, – говорила она, явно раздра-

женная тем, что ей пришлось оставить домашние хлопоты и ехать

с этой незнакомой женщиной.

Через полчаса они выехали из города и оказались в небольшом

поселке. За все это время Людмила ни разу не обратилась к ней.

не может быть. Когда он повернулся, чтобы выйти из аудитории,

она упала на колени, обхватила его ноги руками и стала умолять

не оставлять ее. Он осторожно высвободился из ее плена, пере-

ступил через нее и, не обращая внимания на ее рыдания и мольбу,

громко хлопнув дверью, ушел.

После этого она видела его несколько раз, но он даже не смо-

трел в ее сторону. А когда он окончательно уехал из города, она,

словно пьяная, пошла в ванную и перерезала себе вены. Она так

и не узнала, кто вызвал «скорую», но с того света ее вытащили …

Все ее письма к нему оставались без ответа. Людмила их писа-

ла каждый день, придумывая самые нежные слова и даже стихи.

Позже были еще попытки суицида, и ее перестали оставлять одну,

все время рядом с ней теперь был кто-то из родителей. Постепен-

но ее чувства к Тагиру перешли в ненависть, и она искала любой

способ, чтобы отомстить ему и заставить его точно так же мучить-

ся. Она снова стала ходить к прежней гадалке. Но на расстоянии

и без личной вещи Тагира она была бессильна что-либо сделать.

И тогда Людмила решилась на отчаянный шаг. Однажды она села

на поезд, следовавший в Ингушетию, поселилась в гостинице.

Переодевшись до неузнаваемости, нашла его дом и стала просить

милостыню. Вначале ей вынесли немного денег и кое-что из про-

дуктов, а когда узнали, что ей нужна теплая одежда для больного

мужа, принесли куртку, несколько рубашек и пару брюк. Она от

радости чуть не закричала, когда увидела его клетчатую рубашку.

Вернувшись домой, она сразу же поехала к гадалке. Позже, по вы-

ражению ее лица, она поняла, что результат достигнут. И как под-

твердила одна из ее сокурсниц, Тагир действительно заболел. Но

на этом ее душа не успокоилась. Она продолжала ныть, причиняя

ей боль. Тогда она решила снова уйти из жизни, тихо, спокойно,

просто наглотавшись таблеток. Теперь ее не только снова верну-

ли к жизни, но и заставили пройти обязательный курс лечения у

психиатра. Этот молодой врач настолько вошел к ней в доверие,

что она делилась с ним самым сокровенным. А когда через месяц

он сделал ей предложение, не раздумывая вышла за него. С Алек-

была счастлива, потому что он был рядом, а ночью плакала. Видя

ее страдания, одна из подруг однажды посоветовала ей приворо-

жить его. Вначале она отказалась от этой затеи, но потом поняла,

что это единственный способ заполучить любимого. Через зна-

комых она раздобыла различные снадобья, которые нужно было

подсыпать в еду. Но почти месяц ее попытки были тщетны. Как

правило, в студенческой столовой они собирались группой, а в ре-

сторане он не вставал из-за стола и развлекал ее разными истори-

ями из своей жизни, не понимая, что от него ждут совсем другого.

Но однажды удача улыбнулась Людмиле, Тагир согласился

поехать к ней на обед. Это был, наверное, единственный шанс

подсыпать зелье. Она приготовила разные блюда и понемногу в

каждое из них подсыпала данные ей гадалкой порошки. Каково

же было ее разочарование, когда он отказался от мясных блюд, и,

прочитав молитву, поел немного салата, выпил чая. Они долго си-

дели за столом, говорили о жизни. Но Тагир рассказывал о своих

планах, в которые она точно не входила. Он все время повторял

имя Азы. Со временем у Людмилы оно стало самым нелюбимым

именем. Прошла неделя, а затем и другая, но зелье не действова-

ло. Позже гадалка объяснила ей, что порошки бессильны перед

молитвой и попросила принести что-нибудь из его вещей. На ка-

кие только ухищрения не шла Людмила, чтобы выкрасть его пла-

ток или шарф, но каждый раз они заканчивались провалом. План

выкрасть вещь из комнаты в общежитии тоже провалился. Тагир

давно переехал на квартиру, а его хозяйка даже слушать ее не ста-

ла и прямо перед носом закрыла дверь.

Приближалось лето, а вместе с ним заканчивалась студенче-

ская жизнь. Совсем скоро они должны были получить дипломы об

окончании вуза. Если раньше Людмила только об этом и мечтала,

то теперь боялась этого, как судного дня. Когда она наконец-то

поняла, что все ее ухищрения тщетны, она подошла к Тагиру и

снова призналась ему в своих чувствах. Он внимательно выслу-

шал ее, а потом нежно, словно ребенка, погладив по голове, тихо,

но очень жестко сказал ей, что, кроме дружбы, между ними ничего

рил его незаурядными способностями. Некоторые ребята его не

особо жаловали, зная, что практически все зачеты и экзамены он

покупает, а те, что не может, сдает через таких прилежных студен-

ток, как она. Когда защита их совместного труда прошла успешно

и Тагир услышал от преподавателей достаточно лестных слов в

свой адрес, он пригласил Людмилу в ресторан. Она сначала от-

казалась, но на повторную его просьбу почему-то согласилась. Ее

подкупало то, что он никогда не говорил громко, не упрашивал

настойчиво, в то же время просил так, что сложно было отказать.

За обедом они говорили об учебе, о жизни, словно они были

старыми друзьями, а потом он подарил ей дорогие духи.

После этой встречи Людмила долго не видела Тагира и почему-

то стала скучать, ждать его очередного приезда. Теперь ему не

приходилось о чем-то просить ее, она сама с удовольствием де-

лала все за него, заранее предупреждала о зачетах, экзаменах. На

курсе уже стали поговаривать, что эта дружба плавно перешла в

более нежные чувства. Со временем в этом убедилась и Людмила.

Теперь она как глоток свежего воздуха ждала его приезда, готовая

лететь к нему навстречу по первому зову. Ее мало интересовали

его подарки, хотя у многих они вызывали зависть, она хотела от

него только внимания. Но, кроме слов благодарности и обещаний

оказать ей помощь в любую минуту, она ничего не слышала. По-

други настойчиво советовали ей признаться молодому человеку в

своих чувствах, но она не решалась, боясь потерять его. Однажды

она все-таки набралась смелости и осторожно затронула эту тему,

но в ответ лишь услышала, что у него есть девушка и, кроме друж-

бы, между ними ничего не может быть. Кажется, именно в этот

момент она поняла, что безнадежно влюблена и вряд ли добьется

от него ответных чувств.

А Тагир вел себя так, словно ничего и не произошло. Он про-

должал общаться с ней как с другом, не замечая, что ее глаза излу-

чают совсем иные чувства. Эти муки продолжались два года. Она

уже испробовала все способы, чтобы он пересмотрел к ней свое

отношение, стал ближе, но все попытки были тщетны. Днем она

ворила она, стараясь каждой фразой сделать больнее Жанне, через

нее отомстить тому человеку, который причинил ей столько боли и

оставил глубокий рубец на душе.

Жанна спокойно выслушивала эти упреки, понимая, что изму-

ченная женщина имеет на это право. К тому же она чувствовала,

что Людмила – человек добрый, а злые слова – это отголоски про-

шлой боли.

Наконец, высказав все, что накопилось на душе за все эти годы,

Людмила обратилась к Жанне:

– Послушай, я вижу, ты хорошая девушка. Зачем он тебе? Как

только он выздоровеет, он тебя бросит. Я это вижу лучше, чем лю-

бая гадалка. Поверь мне.

– Нет, он совсем не такой, как вы думаете. Он очень хороший,

добрый. Пожалуйста, помогите мне. Вся надежда на вас, – умоля-

юще продолжала упрашивать Жанна.

– Я честно не знаю, чем и как помочь, – задумчиво ответила

та. А затем рассказала историю своего знакомства и общения с

Тагиром.

Людмила, как и многие ее ровесницы, успешно окончив школу,

без чьей-либо помощи поступила в университет. Она нисколько не

обращала внимания на комплименты однокурсников, их тщетные

попытки приударить за ней. Все ее мысли были об учебе. Редко

она посещала модные клубы и даже студенческие посиделки, так

как зачастую именно там ей приходилось отбиваться от назойли-

вых ухажеров. Особенно она сторонилась ребят с Кавказа, кото-

рые пугали ее своим темпераментом и вспыльчивостью. Однажды

к ней подошел красивый юноша, которого она редко видела на

занятиях. Представившись, он попросил ее помочь с написани-

ем курсовой работы. Она уже хотела отказать ему, как какая-то

неведомая сила заставила ее согласиться, и в последующие дни

все свое свободное время она посвятила его курсовой. Иногда они

встречались и обговаривали некоторые главы. Людмила успела

заметить, что парень не только хорош собой, но и умен. Она не

понимала, почему он прогуливает занятия, ленится, когда бог ода-

стала кормить собаку, поглаживая ее, как ребенка. Сделав еще кое-

какие дела, она, наконец, обратилась к ней.

– Может, наконец-то вы представитесь?

– Извините, меня зовут Жанна.

– Так вот, Жанна, теперь внимательно послушайте меня. Сей-

час я вас напою чаем, а потом вы отправитесь домой. Я не пони-

маю, о чем вы говорите, – с ноткой угрозы в голосе сообщила она.

– Людмила, вы можете делать со мной все, что хотите, но я не

могу просто так уехать. Я очень устала, намучилась, только вы

мне можете помочь, – заплакала Жанна.

– Вот сволочь! Он даже в этом состоянии еще одну душу за-

губил! – смотря на нее, проговорила Людмила. – Я вот тоже так

плакала, умоляла его когда-то не оставлять меня. Я валялась у его

ног, а он, переступив через меня, просто ушел. Вы можете понять,

на что способна женщина в таком состоянии? Да я чуть с ума не со-

шла. Резала вены, глотала таблетки, а потом оказалась в больнице.

И все благодаря твоему Тагиру, для которого ты приехала просить

помощи, – уже кричала она, сама готовая расплакаться. – Никогда я

ему не прощу этого, ты слышишь меня? Никогда! Я вижу, ты хоро-

шая и добрая девушка, а он сволочь и не достоин моего прощения.

– Умоляю вас, ради Всевышнего, помогите мне. Я отдам все,

что у меня есть, – продолжала Жанна.

– Мне не нужны твои деньги и украшения. Я просто хочу, что-

бы он мучился так же, как и я когда-то.

– Людмила, он несколько лет мучается, пролежал во всех боль-

ницах. Больше всех страдает его мама. О себе я уже не говорю.

– А зачем тогда вышла? Ты знала, что он болен?

– Да, знала, но об этом долго рассказывать.

– А что тут рассказывать! И так ясно, что на деньги купилась, –

зло выпалила она.

– Нет, это не так, совсем не так. Так обстоятельства сложились,

я вынуждена была остаться.

– Ну, да, у вас же там дикие порядки, украдут девушку, как ба-

рана, а потом делай с ней все, что хочешь, хоть шашлык жарь, – го-

– Хорошо. Вы, наверное, знаете.… Ну, как это сказать, в об-

щем, что он болен...

– Да, слышала, но я не врач, поэтому, к сожалению, ни ему, ни

вам не могу помочь.

– Вы можете помочь мне снять порчу. Я знаю, что это в ваших

силах, – выпалила Жанна.

Лицо Людмилы заметно изменилось. Она готова была вспы-

лить, но, видя, как мучительно даются слова пришедшей к ней

женщине, решила ее дослушать.

– Я вообще не понимаю, о чем вы говорите. Да, я была знакома

с Тагиром, общалась с ним. Но это было так давно. Скорее всего,

вас неправильно информировали.

– Но мне об этом сказала гадалка! Она все знает, – почти за-

кричала Жанна.

– Все знает? Тогда зачем вы приехали ко мне? Езжайте обратно

к гадалке и просите у нее помощи. Еще раз извините, но мне нуж-

но идти, – сказала она, пытаясь закрыть дверь.

Но Жанна не дала ей этого сделать и вновь стала умолять вы-

слушать и помочь.

– Людмила, я вас очень прошу, пожалуйста, я знаю, что вы

можете помочь! Пожалуйста, не отказывайте мне! Я измучилась,

только на вас вся надежда, – едва сдерживая слезы, молила она.

– Мне кажется, это не Тагир, а вы больны. Я же сказала вам,

что не знаю, о какой порче идет речь. Сначала его брат с угроза-

ми приезжал, теперь вы. Мало ли врут эти гадалки?! Пожалуйста,

уходите, сейчас соседи могут выйти.

– Я не уйду, пока вы не поможете мне. Я сделаю все, что вы

скажете. У меня есть деньги, драгоценности, только не отказывай-

те мне, – продолжала говорить без остановки Жанна.

Убедившись, что гостья настроена решительно и никуда не со-

бирается уходить, Людмила пригласила ее в квартиру. Больше все-

го она боялась, что их разговор могут услышать любопытные со-

седи и домыслить невесть что. Вслед за Людмилой Жанна прошла

на маленькую кухню. Попросив ее немного подождать, хозяйка

по спине пробежал холодок, а потом чьи-то шаги. На пороге по-

явилась девушка лет двадцати восьми. Даже без косметики и в до-

машнем халате Жанна узнала в ней Людмилу. Эти красивые голу-

бые глаза невозможно было забыть.

– Добрый день! Извините за беспокойство. Мне нужна Людми-

ла, – едва слышно проговорила Жанна.

– Добрый день! Я и есть Людмила, хотя, возможно, в этом

подъезде есть еще Людмилы, – недружелюбно ответила хозяйка

квартиры.

– Вы знаете… В общем, я приехала из Ингушетии… К вам

приехала… за помощью, – выдавливая из себя каждое слово, за-

говорила Жанна.

Взгляд женщины стал более пристальным, и она стала с любо-

пытством разглядывать гостью.

– Но чем же я могу вам помочь?

– Я жена Тагира... Вы, наверное, помните его, – с надрывом в

голосе сказала Жанна.

Она боялась, что, услышав это имя, женщина не станет слу-

шать ее. Но Людмила лишь молчала, не понимая, что нужно этой

молодой женщине, пунцовой от неловкости.

– Я рада, что он женился… Но какой может быть помощь от

меня? Насколько я помню, он состоятельный человек и ни в чем

не нуждается.

– Понимаете, я не знаю, как вам это объяснить…

– Скажите, как есть. Я все пойму. Уже привыкла и смирилась с

его сюрпризами, – несколько раздраженно ответила она.

Жанна старалась подбирать каждое слово. Неосторожная фраза

могла навредить ей, но, видя, что терпение ее собеседницы конча-

ется и она уже нервно подергивает ручку двери, наконец, решилась:

– Людмила, я живу с Тагиром уже полгода. Он очень хороший,

мне с ним легко…

– Поверьте, мне это неинтересно. Говорите, что вам от меня

нужно. У меня собака некормленная, – резко прервала ее жен-

щина.

Глава 8

Поезд в Ростове приняли на первый путь, и, выйдя из него,

Жанна оказалась прямо перед дверями большого современного

здания вокзала. Пройдя через длинный и просторный холл, она

вышла на привокзальную площадь, где ее сразу обступили не-

сколько таксистов, навязчиво предлагавших отвезти в любой ко-

нец города. Она выбрала того, чье лицо ей больше внушало дове-

рие, и, назвав адрес, указанный на конверте письма от Людмилы,

который она предусмотрительно взяла с собой, села в машину.

Было уже десять часов, по летним меркам – почти середина

дня. И точно так же, по-летнему, светило солнце. Даже ветерок,

врывающийся в открытые окна машины, мало спасал ситуацию –

в салоне было душно. А ехать было не близко, как оказалось, Люд-

мила жила на окраине города, в новом микрорайоне.

Жанна никогда прежде не была в Ростове, поэтому с интере-

сом смотрела по сторонам, на проплывающие мимо дома, витри-

ны, яркие рекламные щиты. Ее привлекли красивые цветники на

площадях, затейливые висячие клумбы, мелькающая реклама на

огромных мониторах. Сначала они ехали по широкому, полно-

стью забитому машинами проспекту, потом повернули на такую

же длинную и так же загруженную транспортом улицу и еще дол-

го петляли среди похожих друг на друга многоэтажных высоток.

– Красивый город, – сделала вывод Жанна, – но очень большой

и весь забит машинами. Нелегко, наверное, жителям до работы

добираться.

Ее размышления прервал водитель.

– Приехали, – громко сказал он. – Вот ваш дом и подъезд, по-

хоже, этот, – указал он на дверь, из которой как раз выходила мо-

лодая женщина с ребенком.

Действительно, квартира Людмилы была в этом подъезде, но

Жанна еще несколько минут собиралась с духом, не решаясь вой-

ти и повторяя заранее заученный текст.

Наконец, набравшись храбрости, она позвонила в квартиру.

Из-за двери вначале послышался собачий лай, от которого у нее

– Думаю, что да.

Ничего не говоря, Жанна открыла свою сумку и протянула ей

деньги, даже не пересчитывая.

– Нет, что ты! Я не возьму. Тебе они самой понадобятся.

– Нет, нет, у меня еще достаточно. Возьмите, пожалуйста!

Хава долго отказывалась, но, видя, что ее попутчица настой-

чива, взяла.

– Дай Аллах, чтобы все у тебя в жизни было хорошо. Я знаю,

что Всевышний не оставляет таких людей.

– Хава, простите, что я вам вначале сказала неправду. Я еду не

к родственникам, а на лечение мужа…

– А я ведь поняла, кто ты, когда твой водитель Ахмед занес

сумки. Я знаю эту семью, заочно знаю тебя и твоего супруга. До-

ченька, ты держись, потерпи немного. Это ничего, что он немного

необычный и не похож на других. Скоро у тебя все будет хорошо.

Мое сердце не может меня обманывать.

Женщины еще долго говорили бы, но подсевший на одной из

остановок пассажир стал ворчать, что их разговор не дает ему за-

снуть. Пожелав друг другу спокойной ночи, женщины вернулись

на свои места. Жанна почти не сомкнула глаз. Этот тяжелый раз-

говор, постоянный шум колес не давали ей заснуть. А под утро,

когда проводница сообщила, что через пятнадцать минут ее оста-

новка, она стала осторожно собирать свои вещи. Похоже, в эту

ночь не заснула и Хава.

– Что, тебе уже пора? – тихо спросила она.

– Да, Хава. К сожалению, вынуждена с вами расстаться. Пусть

Аллах пошлет вашему сыну здоровье, а вам терпение! Я вас про-

шу, если что будет нужно, пожалуйста, обращайтесь. Вы же знае-

те, где меня искать. – Жанна обняла свою попутчицу.

Ей так хотелось увидеть лицо этого юноши, поговорить с

ним немного, подбодрить. Но, кажется, он со вчерашнего ве-

чера так и лежал, отвернувшись к стене не только от людей, но

и от всего мира, который причинил ему столько душевных и

телесных ран.

должниками, а остальные отдавала массажисту. Но время шло, и

вскоре мне позвонил московский хирург, занимавшийся лечением

Магомеда, и пригласил на очередную операцию. Я была в отчая-

нии, не знала, что делать… – Она снова замолчала. Было видно,

что она еле сдерживается, чтобы не зарыдать.

Жанна не знала, что и говорить…

– Хава, пожалуйста, не нужно так расстраиваться. На все воля

Всевышнего. Аллах посылает страдания только тому, кого любит.

Не нужно дальше рассказывать, я все поняла.

– Прости, что заставила и тебя поволноваться. Но я все-таки

расскажу. Так вот, в отчаянии я на следующее утро посадила Ма-

гомеда в инвалидную коляску и поехала с ним в Назрань на цен-

тральный рынок. Когда он узнал, что мы будем просить милосты-

ню, он зарыдал, просил не делать этого. Мне кажется, у меня в

это время сердце стало каким-то каменным. Я не слушала и не

слышала его. Продолжала ходить по рядам и собирать деньги.

Люди видели в коляске молодого юношу, который, опустив голо-

ву, плакал. Узнав, на что мне нужны деньги, люди охотно подавали

нам. Я помню, одна женщина просто вывалила все содержимое

своего кошелька, а другая, извинившись, что ничего за целый день

не продала, подарила рубашку. После обеда мы собрали хорошую

сумму, но этого явно было недостаточно на поездку и операцию.

И тогда к нам подошел один мужчина. На вид ему было около

пятидесяти лет. Он спросил, на что нужны деньги, а узнав, что

случилось и как срочно мне нужно везти сына на операцию, по-

просил дать ему наш домашний адрес и вернуться домой. Ближе

к вечеру к нам приехал парень лет тридцати. Спросив, как меня

зовут, есть ли у меня сын-инвалид, протянул конверт и, даже не

говоря, от кого деньги, уехал. Я до сих пор не могу себе простить,

что не узнала имя этого благородного человека. Но я обязательно-

го найду его и отблагодарю. Вот, пожалуй, и все. Сейчас мы едем

в Москву на очередную операцию, – с какой-то детской радостью

сообщила она.

– А вам достаточно этих средств? – тихо спросила Жанна.

мере сил пытался прокормить свою семью. Лишать их последнего

куска хлеба Хаве тоже не хотелось. С момента трагедии прошел

год, и, несмотря на вердикт докторов, что ничего ее сыну уже не

поможет, она настойчиво продолжала его возить от одного врача к

другому. Когда казалось, что уже нет никакой надежды, она узнала

от одной знакомой, что в Москве есть хирург, возвращающий к

жизни даже самых безнадежных. «Но откуда взять деньги на опе-

рацию?» Выход был только один: она выставила дом на продажу.

Однако покупатели не шли. Даже после значительного снижения

цены появилась только пара любопытных, и на этом визиты по-

тенциальных покупателей закончились.

– Ты когда-нибудь видела, чтобы взрослый парень плакал? –

с неожиданным вопросом обратилась она к Жанне, прервав свой

рассказ.

– Нет, никогда, – едва слышно ответила она, все еще находясь

под впечатлениями от услышанного.

– А знаешь, я сама никогда не думала, что мой сын так мо-

жет. Наверное, на такое способны только гордые и независимые

люди, – задумчиво ответила она. Посидев еще немного, справив-

шись с волнением, она продолжила: – Я уже устала искать день-

ги, просить и занимать их у родственников, знакомых. Первые две

операции прошли очень успешно. Я сейчас не могу точно передать

тебе слова врачей, но смысл в том, что не сделай мы эту операцию

вовремя, у него мог неправильно срастись позвоночник. Опери-

ровавший его хирург давал очень хорошие прогнозы. Но предсто-

яло сделать еще четыре операции, и опять нужны были деньги.

Только один Аллах знает, с каким трудом я их добывала. Мне уже

стыдно было перед своими родственниками, перед родственника-

ми мужа, которые, видя мои усилия, приходили и отдавали почти

последний рубль. После третьей операции пальцы ног Магомеда

понемногу начали двигаться. Я наняла массажиста, и он часами

работал с ним. Не знаю, к счастью или к несчастью, но объявился

покупатель, который купил дом, хотя и за полцены. На эти день-

ги я смогла приобрести двухкомнатную квартиру, расплатиться с

же сработали подушки безопасности, и ее пассажиры отделались

легким испугом.

Башир по дороге в больницу скончался, а Магомеда спасло

то, что отец собственным телом прикрыл его от страшного удара.

Врачи почти месяц боролись за его жизнь. Со временем он начал

видеть, затем говорить, но о том, чтобы встать на ноги, не могло

быть и речи. В нескольких местах у него был поврежден позво-

ночник. Хаве пришлось целыми сутками сидеть у изголовья сына.

Иногда ее подменяли родственники мужа. Через полгода врачи все

же разрешили забрать Магомеда домой, но теперь он мог передви-

гаться только в инвалидной коляске. И все же Хаве казалось, что

все самое страшное позади, и отныне она посвятит свою жизнь

сыну, его лечению. Но однажды в дом постучались двое мужчин.

Выразив соболезнование, расспросив о самочувствии сына, тот,

что постарше, сказал, что, видя, какая в семье трагедия, они рань-

ше не решались об этом говорить, но теперь, когда все худшее по-

зади, они намерены потребовать возместить ущерб за разбитую

по вине ее мужа или сына машину.

Хаве казалось, что все это во сне. Не могли люди, у которых

есть сердце, требовать от убитой горем женщины деньги за какую-

то машину. Она только хотела сказать это, как услышала в ответ,

что машина не их, а чужая и очень дорогая. От суммы, которую

они назвали, она чуть не потеряла сознание. Ей ничего не оста-

валось делать, как сказать, чтобы они вернулись через пару дней,

а она за это время посоветуется с родственниками мужа. Деверь

с сожалением признал, что в этой аварии виноват Башир, так как

за рулем машины сидел мальчик, да еще без прав. В любом слу-

чае получалось, что виноваты они, и материальный ущерб при-

дется возмещать. Решили продать бизнес мужа и расплатиться по

долгам. Через месяц просители, получив причитающуюся сумму,

оставили их в покое. Дохода в семье никакого не было, а нужно

было как-то жить. Понемногу Хава стала продавать дорогие укра-

шения, кое-что из бытовой техники. Она понимала, что ни ее род-

ственники, ни родственники мужа не могут ей помочь. Каждый по