Комментарии на сайте

уже появился тот особый, присущий только этому времени года,

тонкий аромат талой воды, пока еще не появившейся, но вот-вот

готовой разбудить закованную в лед землю, зазвенеть тысячами

ручьев и ручейков…

Радостная пора ожиданий и предчувствий, надежд и мечта-

ний…

У Жанны с весной было связано очень много теплых и радост-

ных воспоминаний, поэтому она по-особому любила это время

года. Дни становились все длиннее и длиннее, поэтому она мог-

ла на час-другой забежать к тете, которая очень нуждалась в ее

внимании. Несмотря на все возражения няци Зейнап, она прове-

ла ей телефон, купила кое-что из мебели. Теперь всю зарплату и

те деньги, которые ей давали свекровь или деверь, а также гости,

которых бывало много в их доме, она могла тратить на свое усмо-

трение. За это время она смогла поговорить с Адамом. Терпеливо

выслушав все его упреки, она сказала брату, что со временем он

сам все поймет. Впрочем, юноша прекрасно осознавал, что не все

так просто. Не могла его сестра самостоятельно решиться на та-

кой шаг. Словно наверстывая упущенное время, они могли часами

говорить по телефону. Из общения с ним Жанна поняла, что тетя

уже успела поговорить с сыном насчет свадьбы и не услышала

возражений. Чтобы брат еще больше утвердился в своем решении

привести в дом невесту, Жанна, приукрашивая, рассказывала, как

тяжело его матери, как ей нужна помощница. Ее слова как всегда

достигли своей цели: Адам обещал обязательно жениться этим ле-

том, тем более что сама девушка была не против.

Но если в школе и у родных все было относительно хорошо,

то поведение Тагира вызывало у нее тревогу. Она не могла понять

почему, всегда тихий и спокойный, ближе к весне муж стал более

капризным и требовательным. Свекровь видела, как непросто ее

невестке терпеливо ходить за ним по пятам и угождать во всем.

В последнее время она даже не имела возможности отлучаться

по своим делам. Он начинал настойчиво стучать по полу, требуя,

чтобы она вернулась и продолжила с ним играть. Неожиданно он

– Тагир, как ты здесь оказался? – испуганно спросила она.

– Меня Ахмед привез. Он в машине сидит, – радостно и невоз-

мутимо отвечал он.

– Но почему ты приехал?

– Я подумал, что ты оставила меня и навсегда уехала. Мне од-

ному очень плохо, поехали домой, пожалуйста. Я больше не буду

баловаться, – умоляющее попросил он.

Только сейчас Жанна вспомнила, что накануне он сильно ка-

призничал, стал рвать новые книги, говоря, что в них мало карти-

нок, и тогда ей, чтобы как-то его успокоить, пришлось пригрозить

тем, что она уедет. Это действовало моментально. Он снова стано-

вился ласковым и послушным.

– Тагир, это же некрасиво. Возвращайся, пожалуйста, домой.

Мама, наверное, волнуется. А я завтра в обед приеду. Сегодня не

могу, тете нездоровится, ей уколы нужно делать.  

Его лицо стало очень серьезным. Слово «укол» на него дей-

ствовало магически. Если он слышал, что кому-то делают уколы,

он считал, что этот человек смертельно болен. Он с жалостью по-

смотрел на нее.

– Хорошо, но только завтра приезжай домой. Ты мне недорас-

сказала одну сказку.

– Да, конечно, расскажу.

Усадив его в машину и велев Ахмеду ехать домой, она верну-

лась назад. По лицу тети Жанна поняла, что няци Зейнап догада-

лась, кто был этот ночной гость.

– Красивый парень, даже жалко его, – сказала она, не глядя на

Жанну.

Это были больше размышления вслух, чем слова, обращенные

к племяннице.

Глава 5

После долгой холодной зимы наконец-то почувствовалось пока

еще почти незаметное, но такое желанное любому живому суще-

ству дыхание весны. И хотя на улице еще лежал снег, в воздухе

один из дней она, пройдя по рядам и убедившись, что все пере-

писали домашнее задание, начала вытирать с доски. Вначале она

услышала чье-то хихиканье, но не обратила на это внимания, но

затем в классе поднялся громкий смех. Она обернулась, чтобы

сделать замечание детям, и с ужасом увидела Тагира, который из-

за двери строил детям смешные гримасы. От испуга, что кто-то из

коллег это может увидеть, она выскочила из класса. Ей с трудом

удалось уговорить его вернуться в машину и подождать ее там.

Не успела она отойти от этого случая, как супруг преподнес

ей еще один сюрприз. Иногда Жанна, отпросившись у свекрови,

оставалась ночевать у тети. Вечерами Зейнап была одна, хотелось

ей чем-то помочь, да и самой от общения с родным человеком ста-

новилось намного легче.

Няци Зейнап, как всегда, много говорила об Адаме, она не могла

дождаться приезда сына, чтобы всерьез поговорить с ним об его же-

нитьбе. Несмотря на усталость, обе женщины не ложились и ждали

возвращения Мустафы. Вдруг раздался настойчивый стук в дверь.

– Странно, кто бы это мог быть? – заметно нервничая, сказала

тетя, идя к выходу.

– Няци, может, я открою?

– Нет, это, наверное, кто-то из соседей. Мало ли что у них слу-

чилось или нужно что, – ответила она, больше успокаивая себя.

Через две минуты она вернулась, немного озадаченная.

– Жанна, там какой-то чудаковатый мужчина тебя спрашивает.

Я поинтересовалась, кто он, но он только и просит, чтобы ты вы-

шла. Может, кто из родителей твоих учеников?

– Меня? Странно, кто бы это мог быть…

– Может, я скажу, что тебя нет, ты уехала домой?

– Нет, я выйду. Может, действительно кто-то из детей не при-

шел домой. Не дай бог, конечно…

Она сразу же узнала Тагира, несмотря на то, что во дворе было

тусклое освещение, а на нем надеты шапка и дубленка. В первые

минуты она настолько растерялась, увидев его, что даже не знала,

что и сказать.

работу, просто мне было очень приятно с тобой общаться. Ты чу-

десный и чистый человек, как и твой супруг. Раньше я думала, что

только он такой, оказалось, что вы похожи.

Попрощавшись, она, тихо закрыв за собой дверь, ушла.

Жанна еще долго сидела за тетрадями, но сосредоточиться на

работе уже не могла. Столько нового и неожиданного пришлось

ей услышать, и почти все это напрямую или косвенно касалось ее.

Этот откровенный разговор позволил обеим женщинам стать

ближе. В лице Фатимы Жанна нашла не только подругу, собесед-

ницу, но и помощницу. Бывало, что уставшая за день от капризов

Тагира, она просто с ног валилась, не было даже сил проверить

тетради, и тогда с удовольствием за нее это делала Фатима. Жанне

искренне было жаль, что она, вместо того чтобы преподавать в

вузе, вынуждена работать горничной. Но женщине как-то нужно

было кормить себя, своего ребенка, а на маленькую зарплату пе-

дагога она не могла бы достойно растить малыша. Здесь она полу-

чала жалованье гораздо выше. Несмотря на все ее протесты, Жан-

на стала часто покупать Хасану одежду, гостинцы. Если раньше

Фатима в ее отсутствие только по просьбе кого-то могла присмо-

треть за Тагиром, считая, что это не ее работа, то теперь до прихо-

да Жанны с работы, она, бросив свои дела, могла развлекать его. А

Тагир с каждым днем становился все капризней и требовательней.

Однажды он велел купить ему воздушные шарики и надуть их.

Почти все домашние целый час, с покрасневшими от усилий ли-

цами, сидели и надували ему шарики. Зато сколько было радости,

когда он увидел около сотни разноцветных шариков, почти запол-

нивших комнату. В другой раз, наблюдая из окна, как дети лепят

снеговика, Тагир захотел присоединиться к ним. Пришлось долго

его отговаривать, а поэтому слепить такого же во дворе. Но все это

были детские шалости по сравнению с тем, что случилось потом.

Жанна продолжала каждое утро ездить на работу. Не пропу-

ская ни дня. Она радовалась успехам своих учеников, которые

показывали хорошие результаты. Даже самые отстающие теперь

подтянулись, чем доставляли радость и ей, и своим родителям. В

Из дальнейшего рассказа своей новой подруги Жанна узнала

еще немало подробностей о семье Тагира, но одна из них заста-

вила ее задуматься и спустя какое-то время помогла не только ей

самой, но и многим людям. Говоря о Тагире, Фатима вскользь упо-

мянула, что в его жизни была какая-то русская девушка в городе,

в котором он учился.

– Я пришла через полгода, после того как Тагир заболел, и ста-

новилась невольной свидетельницей многих сцен. Я помню, что

Тамерлан говорил о какой-то Людмиле. Он держал большую кипу

писем, фотографий. Я всего этого близко не видела, но знаю, что

содержание этих писем многих навело на мысль, что болезнь Та-

гира напрямую связана с этой женщиной. Во всяком случае, Та-

мерлан ездил к ней. Что там было, я не знаю.

Эта новость насторожила Жанну. Она знала, что кто-то навел

порчу на ее мужа, но не могла понять, причем тут эта девушка.

Ведь в жизни Тагира была только некая Аза, которую за целый

месяц она ни разу не видела, хотя та и жила напротив их дома.

Словно прочитав ее мысли, Фатима продолжала:

– Для семьи это была полная неожиданность. Никто и не мог

подумать, что он вел как бы двойную жизнь. Ведь весь город знал,

за кем он ухаживает, что он сохнет по Азе. Но про существование

этой загадочной Людмилы знают немногие, даже Аза ничего не

слышала. Она была просто красавицей, но с характером скверным

и неуступчивым. Считала, что если она красивая, то все мужчины

должны быть ей покорными. Не знаю, как терпел ее Тагир, я бы

не выдержала. Мое глубокое убеждение, что подобное поведение

говорит об ограниченности ума женщины. Мало быть грамотным,

нужно быть еще и умным.

Она еще немного пошутила, стараясь вывести Жанну из тяже-

лых раздумий, затем, что-то вспомнив, сказала:

– Один раз в неделю мы убираем два дома по соседству. Они

тоже их, точнее, ваши. Так что завтра трудный день, пойду, приля-

гу. У нас тут своя комната есть. Может, кто-то из женщин остался

также на ночь, как и я. А ты отдыхай. Прости, что прервала твою

но мне было обидно за взрослую девушку с высшим образовани-

ем. Я только позже поняла, что тебя привезли обманом, а осталась

ты, поддавшись уговорам Розы.

«Значит, мою свекровь зовут Роза. Удивительно, я за все это

время даже не задумывалась, как ее зовут», – подумала она. А

впрочем, у ингушей не принято по имени обращаться к родствен-

никам мужа, поэтому вряд ли это и пригодится.

– Фатима, все гораздо сложнее, чем ты думаешь. Я как-нибудь

тебе расскажу об этом. А почему ты во второй раз не вышла за-

муж? Ты же еще молода.

– Знаешь, человеческая жизнь – это как книга. В ней все по

главам распределено. Я когда-то заполнила главу под названием

«Замужество», там уже места нет. Выходить второй раз не хочу.

Это получится, что я из своей книги делаю черновик. А мне этого

не хочется, – ответила она, загадочно улыбаясь.

– Фатима, ты не права. Мне кажется, ты с философией немно-

го заигралась. Нельзя философские законы привносить в свою

жизнь. В жизни все по-другому, иначе.

– Да, все настолько сложно, что к этому нужно относиться про-

ще. Посмотрим, может, со временем и поменяю свои взгляды на

жизнь. Ведь смогла же из преподавателя философии стать горнич-

ной. А знаешь, если вкладывать определенный смысл во все, что

делаешь, то это даже становится интересно. Вот я убираю пыль,

мою пол и представляю, что очищаю какой-то участок планеты от

грязи. Это ведь приятно, видеть плоды своего труда, – продолжала

она рассуждать, то ли всерьез, то ли в шутку.

Глядя на нее, Жанна вспомнила, как много у нее было знако-

мых девушек, которые придумывали для себя какие-то непонят-

ные кодексы поведения в жизни и, не желая им изменять, под-

страиваться под реалии современного мира, просто не выходили

замуж и получали обидное клеймо «старая дева» или «жеро»

1

. А

ведь они могли создать прекрасную семью, быть хорошими жена-

ми, матерями.

Тамерлане. На ее просьбу рассказать что-нибудь о нем, она всяче-

ски уходила от ответа, но затем объяснила, чем была вызвана эта

нелюбовь.

– Он очень хороший сын для своей матери, хороший брат для

Тагира и сестер, но на пути к своему счастью, счастью своей се-

мьи ни перед чем не остановится.

«Да, в этом ты права, и я на своем горьком опыте смогла в этом

убедиться», – подумала Жанна, но, не промолвив ни слова, про-

должала слушать.

– Тамерлан редкого характера человек. С одной стороны, очень

добрый, щедрый, с другой – очень жесткий. Я была свидетелем

нескольких его ссор. Люди приезжали в этот дом, старались ми-

ром уладить возникшую проблему, но он был груб, жестко отвечал

отказом. Нельзя таким быть. И очень хорошо, что он в Москве,

иначе ты сама смогла бы убедиться в справедливости моих слов.

Для них словно остановилось время: женщины говорили боль-

ше двух часов. Фатима, поняв, что перед ней сидит не циничная и

бездушная женщина, какой она представляла Жанну вначале, а до-

брая, умная и такая же простая, как она, продолжала рассказывать:

– Я Тагира очень люблю. Это добрый и светлый человек. Мне

для него ничего не жалко, и, когда я делаю намаз, я каждый раз

прошу, чтобы Всевышний послал ему здоровье, исцелил его от не-

дуга. Но мне были омерзительны женщины, которые хотели вый-

ти за него замуж, зная, что он болен. Им нужен был не он, а его

деньги. Что может быть хуже этого?

– А разве такие были? – удивленно спросила Жанна.

– До тебя Тамерлан засватал одну девушку, я даже знала ее и не

могла никогда подумать, что она настолько меркантильна. Но этой

свадьбы не случилось. Говорили, что ее родственники были против.

– Теперь я понимаю, почему ты с первого дня так ко мне от-

носилась, – сказала Жанна.

– Не буду скрывать. Ты мне была не очень приятна. Можно по-

нять, если бы это была какая-то молодая девчонка, у которой обра-

зования два класса и коридор и все мысли о замужестве, деньгах,

видеть хамское отношение некоторых учеников к учителям. Она

несколько раз попыталась поставить на место таких учащихся, но

кроме еще большей агрессии к себе с их стороны ничего не до-

билась. Проработав так пару месяцев, она написала заявление по

собственному желанию и уволилась. Через два месяца ей кто-то

сказал, что для умственно отсталого юноши требуется учитель.

Обещали хорошую зарплату. Какими-то невероятными усилиями

ей удалось уговорить братьев, противившихся тому, чтобы их се-

стра работала в частном доме, дать ей разрешение пойти на эту

работу. Благо еще, что новые работодатели доводились им дальни-

ми родственниками. Если она задерживалась на работе, малыша

забирала одна из снох. Иногда она отвозила сына к родителям Ха-

сана, которые считали подарком каждый приезд своего внука. Так

в ее жизни появился совсем необычный ученик – Тагир. Но долго

с ним заниматься ей не удавалось. Его все время куда-то увозили.

Порой его не бывало дома месяцами. Как позже она узнала, его

возили по врачам. Но ее никто не просил уволиться. Зарплату пла-

тили исправно, и, чтобы как-то оправдать ее, она начала помогать

по дому. Постепенно Фатима настолько привыкла к этой семье,

что была готова работать даже бесплатно. Когда окончательно

стало понятно, что Тагиру никто не в силах помочь, его остави-

ли в покое. Несмотря на ее усилия, Тагир мало что вспомнил из

прошлой жизни. Он хорошо читал, исправно писал, но дальше их

учеба не шла. Она понимала, что осваивать сложные задачи по

математике, физике у него не получится. Впрочем, такую задачу

перед ней никто и не ставил. Для семьи главное было, чтобы он

был чем-то занят. Именно на этом настаивали врачи. Как поняла

Жанна из дальнейшего рассказа Фатимы, в этом доме побывало

несколько женщин, которые нанимались няньками к Тагиру. Но

почти все они со временем уходили. Кто-то находил другую рабо-

ту, кого-то пришлось уволить. Не все могли преодолеть соблазн и

не унести чего-то из этого, как полная чаша, дома. Сидеть у воды

и не напиться может не каждый. Фатима очень тепло отзывалась

о каждом члене семьи, но ни одного хорошего слова не сказала о

деть на голову платок, она поняла: что-то случилось. Он всю до-

рогу молчал и лишь слезы на глазах выдавали, что произошла тра-

гедия. Она набралась смелости и спросила, что случилось, но он

продолжал молчать. Когда она вошла во двор, по сочувствующим

взглядам людей, устремленным в ее сторону, поняла, что трагедия

коснулась именно ее…

Так не стало Хасана, которого неизвестные расстреляли по до-

роге в университет. Сколько слез она пролила, сколько раз хотелось

умереть вместе с ним! Но каждый раз ее спасали мысли о малыше,

который должен был через три месяца появиться на свет. Прожив

в доме покойного мужа еще месяц, несмотря на просьбы родных

Хасана, она вернулась домой. Ей было больно каждый день ви-

деть убитых горем родственников мужа, ловить на себе их сочув-

ствующие взгляды. Каждая мелочь напоминала о нем. А потом на

свет появился чудесный мальчик, которому в честь отца дали имя

Хасан. С ним она часто ездила в гости к родителям мужа, чем до-

ставляла им несказанную радость. Но горе вновь дважды посту-

чалось в ее дом. Почти на глазах у Фатимы умирает отец, а через

два месяца – мама. Только Всевышний Аллах знает, как смогла

она все это пережить. Молитва и ежедневные обращения к Богу

помогли ей не потерять рассудок, взять себя в руки и начать жить

снова. Прежнею она, конечно же, уже не была. Замкнулась, ушла в

себя. Работу ей тоже пришлось забросить. Теперь она занималась

домашним хозяйством, проблемами своих братьев, сына. Ей не хо-

телось выходить даже во двор. Но жизнь продолжалась, и время

постепенно затягивало нанесенные раны. Через год в семье сыгра-

ли скромную свадьбу старшего сына, а еще через год и второго.

Все хлопоты по дому взяли на себя снохи, которые чувствовали

себя абсолютно счастливыми. Фатиме было стыдно жить на ижди-

вении братьев. Ведь нужно было кормить не только ее, но и сына.

Поэтому, несмотря на возражения братьев, она, отдав маленького

Хасана в садик, вышла на работу в школу, где стала вести обще-

ствознание. Уже с первых дней она поняла, что не сможет ра-

ботать с детьми. У нее не было сил, нервов терпеть их капризы,

решила поступать на философский факультет. Родители, знакомые

и родственники настойчиво советовали ей выбрать более практич-

ную профессию, например, врача или экономиста. Но философия

и теории древних мудрецов покорили ее. Она очень хотела посту-

пить в московский вуз, но старший брат настоял, и ей вслед за

вторым братом пришлось ехать в Волгоград, который она со вре-

менем полюбила. Фатима без каких-либо проблем выдержала эк-

замены, чем удивила преподавателей, с интересом слушавших ее

ответы по античной философии и ее собственные оценки доктрин

каждого ученого.

Днем она была на лекциях, в библиотеке, а вечером, живя с

братом в одном общежитии, была для него в роли повара и прач-

ки. В одной комнате с ним еще жили двое ребят из Ингушетии,

которые также познавали тонкости юриспруденции. Здесь она по-

знакомилась со своим будущим мужем Хасаном. Парень особых

знаков внимания не уделял, но при виде ее у него всегда менялось

лицо. Он становился более серьезным, чем вызывал смех у одно-

курсников. Через четыре года брат и Хасан, отучившись, уехали, а

она еще год продолжала занятия, периодически приезжая домой.

В учебе все ей давалось легко. С такой же легкостью она сдала все

госэкзамены, защитила диплом и приехала домой. Она рвалась

на работу, но в университет без ученой степени ее взяли только

ассистентом кафедры. Зато ей доверили вести практические за-

нятия, чему она была очень рада. Студенты слушали ее, затаив

дыхание. Вскоре в ее жизни вновь появился Хасан, который к это-

му времени работал в прокуратуре. Уже через месяц он сделал ей

предложение, и вскоре они поженились. Фатима радовалась как

ребенок тому, как удачно у нее все складывается. Именно так она

планировала свою жизнь. Без диплома на руках она и не помыш-

ляла устраивать свою личную жизнь. Каждое утро муж привозил

ее на работу, а вечером заезжал за ней. Жили они ладно, в любви

и уважении. Эта сказка, которая длилась полгода, закончилась в

один день, в один миг, как красивая мелодрама, обрывающаяся на

самом интересном месте. Когда за ней приехал деверь и велел на-

Фатима нервно теребила пуговицу на своей кофте, не реша-

ясь что-либо сказать. Чтобы как-то расположить ее к себе, Жанна

перевела разговор на другое:

– Фатима, а почему ты обращаешься ко мне на «вы»? Разве я

такая взрослая? Можно просто на «ты».

– Нет, дело не в этом, просто вы… точнее, ты – хозяйка, а я как

бы прислуга.

– Никогда так больше не говори. Не стесняйся своей работы.

Ты сюда приходишь, чтобы зарабатывать деньги. Это твоя работа.

Ведь должен же человек как-то жить.

– Да, именно нужда заставила меня согласиться на эту рабо-

ту… Жанна, но я пришла поблагодарить тебя за тот случай…ну,

с вазой…

– Забудь про это. Даже не вспоминай. Кстати, как рука, не бо-

лит?

– Нет, не болит.

– Фатима, а ты разве по вечерам домой не ездишь?

– Когда как. Сегодня не поехала, так как очень холодно. Завтра

поеду.

Вскоре между женщинами завязалась беседа, из которой обе

сделали для себя некоторые открытия и стали намного ближе друг

к другу. Слушая свою собеседницу, Жанна думала, как порой об-

манчив внешний вид, какой богатый внутренний мир может быть

у человека, на первый взгляд, ничем не примечательного. Вот

Фатима: средний рост, чуть смугловатая кожа, карие глаза. Невоз-

можно было даже понять, шатенка она или брюнетка, потому что

на голове Фатимы всегда был платок. А ее долгий рассказ и исто-

рия жизни закрепили в Жанне уверенность, вопреки утверждению

классика, что женщины, где бы они ни жили, какой бы цвет кожи у

них ни был, счастливы по-разному, а несчастны одинаково.

Фатима была младшим ребенком в семье. У нее было два стар-

ших брата. Родители в ней души не чаяли. Окруженная любовью и

вниманием, она смогла окончить школу с золотой медалью. Когда

возник вопрос выбора профессии, к всеобщему удивлению, она

всякой реакции Жанна поняла, что никакой ценности она для него

не представляла, а возможно, сейчас его мысли полностью были с

главными героями мультика. Чуть позже то же самое она сказала

свекрови. Та, убедившись, что с ней все в порядке и что горничная

собрала все осколки, шутливо ответила, что у русских есть приме-

та: когда что-то разбивается, то это на счастье. Впервые за все это

время она сказала мужу и его матери неправду. В глубине души ей

было неприятно, но это была ложь во имя спасения другого. То,

что ей с легкостью сходило с рук, другим просто так не простили

бы. Она знала, что при всем добродушном отношении к работни-

цам, свекровь, тем не менее, строга с женщинами.

В этот день она долго провозилась с Тагиром. Каждый раз нуж-

но было придумывать что-то новое или читать очередную сказку.

Иногда он просто удивлял ее своими вопросами, словно к нему

приходило озарение. Жанна не знала, радоваться или бояться ей

этих взрослых вопросов. Она настолько привыкла к его детской

речи, что в такие минуты немного терялась, не зная, что и как от-

вечать.

Вечером, убедившись, что муж поужинал и пошел в свою ком-

нату, она поднялась к себе и села писать план уроков на завтрашний

день. За работой она не заметила, как тихо открылась дверь и вошла

Фатима. Что в комнате кто-то посторонний, она поняла, когда к ней

тихо обратились по имени. Жанна испуганно обернулась.

– Фатима, ты меня так напугала. Проходи, пожалуйста, но в

следующий раз обязательно стучись, иначе я тут инфаркт полу-

чу, – улыбаясь, сказала она женщине, приглашая ее сесть напро-

тив.

– Извините, я хотела, но боялась, что Тагир выйдет, услышав

стук в дверь. У него хороший слух, и даже при малейшем шорохе

на втором этаже он обязательно выходит из свой комнаты.

– Он не такой страшный, как тебе кажется, – улыбаясь, отве-

тила она.

– Нет, нет, вы ничего такого не подумайте. Он очень хороший

и светлый человек. Просто не хочу его беспокоить

Она, как обычно, вернулась с работы и, быстро переодевшись,

пошла в комнату мужа, чтобы проверить, все ли в порядке. От-

крыв дверь, она вскрикнула от неожиданности: почти весь ковер

был устлан мелкими кусками стекла, а Фатима, сидя на корточках,

с порезанной рукой, из которой сочилась кровь, собирала осколки.

Жанна воскликнула:

– Что случилось?

– Это проклятая ваза! Я хотела ее протереть, но она огромная и

вот – выскользнула из рук, – плача, сказала горничная.

– Оставь все это и быстро перевяжи руку.

– Но если Тагир сейчас зайдет…

– Не переживай. Я сама все сделаю.

Фатима вскочила и, держа окровавленную руку, быстро по-

бежала за аптечкой. «Странно, зачем нужна в мужской комнате

ваза?» – подумала Жанна, аккуратно собирая осколки. Впрочем,

здесь было еще много непривычных для мужских комнат вещей.

Но все они появились по желанию ее хозяина. Тагир любил, чтобы

все вещи, которые ему нравятся, всегда были рядом с ним. В даль-

нем углу стоял даже детский манеж с изрядным количеством игру-

шек. Убрать его никто не решался, но и в комнату постороннего

не пускали, дабы не порождать новые слухи о его болезни. Минут

через пять вернулась Фатима с перевязанной рукой. Она быстро со-

брала осколки, затем несколько раз пропылесосила ковер.

– Жанна, я вас прошу, пока никому ничего не говорите. Я по-

стараюсь что-нибудь придумать… – впервые по имени и с моль-

бой заговорила Фатима.

– Ничего не нужно придумывать. Это всего лишь ваза. Я скажу,

что сама ее разбила. Надеюсь, что ко мне мой муж будет более снис-

ходительным, – улыбаясь и подбадривая женщину, ответила она.

Жанна видела растерянность и какую-то безграничную благо-

дарность, которую излучали карие глаза женщины.

Спустившись вниз, она увидела Тагира, который с интересом

смотрел мультфильмы, привезенные братом из Москвы. Она ему

сообщила, что разбила вазу в комнате. По его виду и отсутствию

с этой участью, она настолько себе внушила, что это ее призва-

ние – помогать и быть рядом с человеком, который нуждался в ее

внимании и заботе, что со временем убедилась, что по-другому

и не могло быть. В новой семье ценили ее отношение к сыну и

брату. При гостях она только и слышала хвалебные отзывы в свой

адрес. За прошедший месяц никто из домашних так и не приехал

из Москвы, но периодически они звонили маме, интересовались

ее здоровьем, домашними делами. И только один раз за все это

время прилетел Тамерлан, и то на одну ночь. Жанна вначале рас-

терялась, увидев его. У нее было какое-то смешанное чувство к

нему. С одной стороны, была обида за обман, за испытанные стра-

дания, с другой стороны, она понимала, из каких побуждений он

действовал, понимала, кем он ей доводится, и всячески старалась

разбудить в своей душе чувства уважения к деверю. Словно ниче-

го и не произошло, повел себя и Тамерлан. Приобняв ее, он про-

должал шутить, говоря, что его брат впервые потерял голову от

такой жены. Ни на кого уже не смотрит, даже на родных. Немного

поговорив и услышав от нее лишь несколько «да» и «нет», несмо-

тря на ее возражения, заставил ее взять несколько тысяч долларов

«на дорогу».

«Да на эти деньги я могу год на такси на работу и обратно ез-

дить», – подумала Жанна, беря деньги. Поговорив немного с бра-

том, а потом еще несколько часов с матерью, Тамерлан рано утром

уехал, даже не позавтракав. Единственное: эту идеальную картину

в новой семье портило отношение со стороны горничной Фатимы.

Если с остальными тремя работавшими в этом доме женщинами

она быстро нашла общий язык и в любое время могла обратиться

за помощью или советом, то Фатима очень холодно и неохотно об-

щалась с ней. В первые дни, когда она старалась заговорить с ней,

та вообще молчала. Жанна это объясняла тем, что женщина стес-

няется разговаривать с малознакомыми людьми. Но что мешало ей

сейчас общаться с Жанной, ведь она жила в этом доме уже месяц? И

все же один случай позволил ей не только сблизиться с Фатимой, но

и узнать много нового и интересного о своей новой семье.

– А кто такие хакимы?

– Это его помощники. «Собрал падишах своих хакимов и стал

с ними советоваться: что сделать, чтобы отказать старику. Один

из хакимов сказал, что нужно потребовать много золота, другой –

много овец.

«Все это можно выполнить», – сказал падишах.

Тогда один из приближенных падишаха посоветовал: «В на-

шем крае девяносто девять лисиц одного цвета и величины. Пусть

он выловит их всех за день и приведет к нам. Это будет ему не под

силу…»

– Жанна, а разве такое возможно?

– Невозможно, поэтому и сказал падишах это дураку.

Опуская некоторые подробности, она, несмотря на усталость,

до конца дочитала ему сказку, у которой, конечно же, был счаст-

ливый конец. По выражению лица Тагира, Жанна видела, что эта

сказка произвела на него большое впечатление. Он еще долго рас-

спрашивал ее, уточняя некоторые места, словно все это случилось

с ней. Жанна охотно отвечала на его вопросы, с ходу придумывая

от себя новые подробности.

Глава 4

Человек привыкает ко всему. И то, что раньше казалось невоз-

можным, постепенно становится неотъемлемой частью его жиз-

ни. Именно по такой формуле складывалась жизнь Жанны. Если

раньше она думала, что и дня не сможет прожить в этом доме по-

сле открывшейся ей страшной тайны, то теперь она просто уже не

мыслила свою жизнь без этой семьи. В новом доме она вела себя

так, словно всегда жила в нем. Ее привлекали не столько богат-

ство и роскошь, сколько свобода, которая была ей превыше всего,

хорошее отношение свекрови, ласковый муж, уделять внимание

которому ей теперь доставляло удовольствие. С каждым днем

уходила на второй план мысль, что она живет с человеком, чье

умственное развитие оставалось на уровне ребенка. Смирившись

Кажется, жизнь потекла спокойно и размеренно. Из дома Жан-

на ехала на работу, как на праздник, а с работы спешила домой.

Здесь ее ждали с нетерпением. Она охотно делилась школьными

новостями со свекровью. Трудно было сказать, было ли ей все это

интересно, но она внимательно слушала, что ей рассказывала не-

вестка. Не меньше в ее внимании и заботе нуждался и Тагир, кото-

рый почти по пятам ходил за ней, обращаясь с просьбой поиграть с

ним в какую-нибудь игру или что-то почитать. Все это со временем

вошло в привычку, и, похоже, обоим очень нравилось. Других обя-

занностей у Жанны не было. Придя с работы, она, по привычке, шла

в комнату мужа, хотя прекрасно знала, что постель прибрана, а все

вещи лежат на своих местах. Даже горничная Фатима жаловалась,

что скучает без дела, так как Тагир все сам делает и не дает ей при-

трагиваться к своим вещам. «Господи, если бы он был умственно

здоров, то более идеального мужа нельзя было бы и найти», – дума-

ла она каждый раз, играя с ним. В нем было все: мужская красота,

доброта, чистоплотность. Ему никогда не нужно было напоминать,

что нужно бриться, стричься. Он за этим четко следил.

Однажды он принес ей книгу с ингушскими сказками, которую

она во время последнего приезда домой предусмотрительно взяла

с собой, и попросил прочитать ее самую любимую. Она быстрень-

ко пролистала книгу и начала читать:

– «Жил старик-бедняк со своим сыном…»

– Жанна, а так только русские сказки начинаются.

– Нет, Тагир, так все добрые сказки начинаются. Так вот, прихо-

дит сын к отцу и говорит: «Ва, дада, засватай мне дочь падишаха».

– А кто такой падишах?

– Это царь…«Брось, дурак, о чем говоришь? Разве за тебя вы-

дадут дочь падишаха?» – сказал отец.

Но сын настоял, и отправился старик сватать дочь падишаха за

своего сына, падишах сказал, что посоветуется со своими хакима-

ми

1

, и велел ему прийти в следующую пятницу...»

– Нет, почему же, я всегда рада людям…

– А почему так недушевно меня встретила? Кажется, ты мне

многим обязана.

– Например?

– Например, тем, что ты сейчас имеешь.

– И что же я имею? Может, я что-то не понимаю? – ответила

Жанна, еле сдерживаясь, чтобы не сказать ей в лицо все, что она

о ней думает.

– Да, короткая память у людей. Я думала, что ты будешь меня

благодарить. Все-таки ты попала в богатую и хорошую семью и

именно благодаря мне…

– Ты знаешь, за такое не благодарят, и ты прекрасно понима-

ешь, что я имею в виду. Пожалуйста, покинь этот кабинет. У меня

нет никакого желания разговаривать с тобой. Да мне и домой пора

ехать, водитель уже ждет.

– Да, водитель ждет, норковая шуба на плечи давит, бриллианты

слишком ярки и глаза ослепляют… Хорошо устроилась… И здесь я

тоже виновата? Некоторые об этом мечтать даже не смеют...

– А ты, кажется, только и видишь материальную сторону. Тебе

наплевать, сколько я страдала по твоей же милости. Не желаю тво-

ей дочери того, что испытала я, – уже чуть не плача сказала Жанна.

– Это и есть человеческая благодарность. Я хотела как лучше.

Я же видела, как ты одеваешься, что ты живешь бедно, вот и хоте-

ла тебе помочь.

– Запомни раз и навсегда: я никогда не бедствовала, тем более

не была несчастливой. Но ты в одном права: я действительно по-

пала в хорошую семью, – сказав это, она быстро взяла сумку и,

накинув шубу, вышла из класса. Вслед ей доносились слова, что

никто ее насильно в машину не сажал, что больше она никому не

сделает доброе дело, чтобы ей не отплатили неблагодарностью…

Дома она обо всем рассказала свекрови. Ведь Марем Исаевна

доводилась им родственницей и при встрече могла интерпретиро-

вать весь их разговор на свой лад. Та лишь одобрительно кивнула

головой, подумав, что за свои услуги она получила сполна.

– Нет, так будет лучше, и ты быстрее вернешься. Каждая мину-

та твоего нахождения в этом доме – это для нас подарок, – сказала

она, ласково глядя на свою сноху.

Чуть позже Жанна нашла Тагира, весело разглядывающего

очередную красочную книгу.

– Я тут с мамой говорила… Она разрешила мне ходить на рабо-

ту… В общем, я на следующей неделе буду ездить в свою школу.

– Тогда я тоже.

– Нет, тебе нельзя, кому-то нужно быть с мамой.

– Но мне одному будет скучно, не с кем поиграть. Даже Зара

не хочет.

– Я к обеду буду дома. Тагир, так нужно. Я тебе с работы раз-

ные интересные книжки буду привозить.

Все-таки ей удалось уговорить мужа. Общаясь с ним, она ис-

пытывала двойное чувство: с одной стороны ее забавлял этот

смешной диалог, с другой – она понимала, что это ее супруг и та-

кое общение с ним вызывает только жалость.

Через неделю она приехала в школу пораньше. Здесь еще было

безлюдно, и, пока не появились учителя, которые непременно все

уже знают и обязательно пристанут с расспросами, она быстро

прошла в свой кабинет. Чуть позже класс начал наполняться ее

учениками, а вместе с ними морозной свежестью утра. Увидев ее,

дети радостно подбежали к ней, пытаясь обнять и одновременно

пожаловаться на новую учительницу. Когда начался урок, в класс

заглянула завуч и, убедившись, что учитель на месте, ушла. Во

время перемены заходили коллеги, поздравляли ее и, пожелав сча-

стья, расходились по своим классам. Жанна понимала, что всем

известно, за кем она замужем, что все хотят узнать подробности,

но тактичность и ингушская этика не позволяли им этого делать.

Когда закончился последний урок, в класс зашла Марем Исаевна.

«Вот тебя я точно не хотела бы видеть ни сегодня, ни завтра, ни-

когда», – подумала Жанна, холодно отвечая на приветствие.

– Яй

1

, родственница, кажется, ты не рада меня видеть? – удив-

ленно заметила она.

телей. Они просят, чтобы ты вышла на работу, хотя бы довела

свой класс до конца учебного года. У них там какая-то моло-

денькая учительница, и, как я поняла, родители недовольны ее

уроками.

– Не думаю, что они согласятся, да и ездить оттуда тяжело… –

задумчиво ответила племянница.

– Ты все-таки поговори, а то неловко перед школой, родителя-

ми, тем более они просят. Ведь многие работают, выходя замуж.

Несколько месяцев поездишь, а потом дома останешься.

– Хорошо, няци, я сегодня же поговорю со свекровью. Наде-

юсь, что она поймет.

Ближе к обеду, как и обещал, приехал Ахмед. Несмотря на ее

возражения, тетя на скорую руку собрала ей подарки, положила

гостинцев.

…К ее удивлению свекровь спокойно отреагировала на ее

просьбу разрешить ей до конца весны ходить на работу.

– Ты же знаешь, что необходимости в деньгах нет, но если про-

сят, то нужно выходить на работу.

– Мне неудобно, но я бы хотела довести детей до конца года. Я

постараюсь к обеду быть дома.

– Не спеши. В доме есть кому убрать, приготовить, а Тагир

раньше 11 часов все равно не просыпается. Так что спокойно за-

нимайся своей работой.

При упоминании его имени Жанна вспомнила, что в первую

очередь следовало спросить разрешения у мужа, но имело ли это

сейчас какое-либо значение? Тем не менее, она спросила совета у

свекрови. Услышав просьбу своей невестки, она от радости про-

сто засияла.

– Жанна, ему будет очень приятно, обязательно спроси. И во-

обще, со всеми вопросами обращайся к нему. Он мужчина в этом

доме и должен решать все вопросы, а я тебе помогу, когда будет в

этом необходимость. И вот что. Пока Тамерлана нет, Ахмед целый

день бездельничает, вот он и будет тебя возить.

– Я могла бы и сама…

– Когда он приехал, на нем лица не было. Долго лежал в своей

комнате, а когда вышел, по заплаканным глазам я поняла, что он

очень тяжело все это переживает. Ничего, со временем отойдет.

Он тебя очень любит. Сам ничего о тебе не спрашивает, но когда я

что-то говорю о тебе, то слушает, затаив дыхание.

У Жанны на глазах появились слезы. Она знала, что брат ее

любит, как безгранично любила и она его. И только зная, к чему

все это может привести, она не ушла тогда с ним…

Вечером с работы вернулся Мустафа и, увидев Жанну, очень

обрадовался. Словно ничего не было, расспросил ее о делах, о

домашних, тщательно избегая «больную» тему. Он знал, что не

стоит сейчас об этом говорить. Слишком свежа рана, чтобы ее бе-

редить. Наверняка Жанна обо всем рассказала тете, и если есть

что-то важное, то жена непременно сообщит ему позже. За разго-

вором они и не заметили, как на часах пробило полночь.

В комнате Жанны все было по-прежнему. «Здесь нет той ро-

скоши, но как здесь уютно и тепло!» – подумала она, осматривая

знакомые стены. Завтра нужно будет уезжать, поэтому она реши-

ла уже сегодня собрать нужные вещи. Но что могло ей понадо-

биться в доме, где есть все? Да и ее старые наряды как-то жалко

смотрелись бы там. Тагир в последнее время просил что-нибудь

ему почитать или рассказать, поэтому она решила взять несколько

сказок, рассказов. Перелистывая «Ингушские сказки, сказания и

предания», она с грустью улыбнулась при мысли: «Разве могла я

когда-нибудь представить, что эта книга понадобится, чтобы чи-

тать ее мужу? Такую литературу я всегда собирала для детей».

Утром, попрощавшись с Жанной и наказав ей приезжать чаще,

уехал на работу Мустафа. Оставшись наедине, женщины снова за-

говорили о прошлом. Няци Зейнап пыталась давать племяннице

советы, как легче и проще относиться к жизненной трудности. Но

разве могла она посоветовать что-то действительно полезное в та-

кой необычной и сложной ситуации?

– Жанна, со вчерашнего дня думаю тебе об этом сказать и

все забываю: приходила ваша завуч, а потом и несколько роди-